Трехручный меч. Юрий Никитин

лобастый, с широко расставленными узкими желтыми глазами. Пасть смеется, мой запах услышан и распознан, еще когда я рассматривал муравья, сел у ног Рогача, глядя на меня снизу вверх с радостным ожиданием:

      – С возвращением, мой лорд!

      – Рад тебя видеть, – сказал я с облегчением, хорошо, когда в друзьях волк, который может разведать, что ждет впереди, и ворон, который сверху видит еще больше. Если не в лесу, конечно.

      Ворон вздохнул:

      – Сколько волка ни корми, все равно придет к обеду.

      Волк даже не посмотрел в его сторону, буркнул:

      – Разве я к обеду? Я на зов новых приключений!.. Это ты ищешь, где бы пожрать, пасть ненасытная!

      – Не ссорьтесь, – сказал я. – Раз уж судьба снова свела нас, попробуем решить загадку, что нам подсунули.

      Ворон спросил важно:

      – А в чем суть загадки?

      – Не знаю, – ответил я. – Но меня перенесли сюда в момент, когда в том мире я готовился жениться и вступить на вселенский престол. И чувствую, что не выберусь, пока не пойму нечто. А потом надо как-то обратно.

      Волк поинтересовался:

      – А вселенский престол, это как? Больше или меньше, чем в нашем королевстве?

      Ворон переступил с лапы на лапу, вздохнул горестно:

      – Сколько волка ни корми, а все равно дураком смотрит. Мой лорд, когда отправляемся?

      – Сейчас, – ответил я.

      – В какую сторону? – спросил ворон. – На восток? На запад?

      – Ты еще про юго-восток скажи, – огрызнулся я. – Умные люди не умничают, а пальцем показывают. Прем пока что из леса, а там увидим. Где-нить населенные пункты поблизости есть?

      Волк поинтересовался громко:

      – А что, где-то и умные есть?

      – Не будем показывать пальцем, – сказал я милостиво.

      – Правильно, – согласился волк. – Сразу врежем по наглой морде! В смысле, по клюву.

      Конь мой сам отыскал тропку, справа и слева навстречу поплыли, покачиваясь величаво, огромные деревья. На протоптанной дорожке следы копыт, но не конские, не конские. Я бы сказал, что лоси, но какие здесь могут быть лоси, а вот единороги – наверняка, это еще те лоси, если дикие, не укрощенные девственницами.

      Над головой верещат птицы, по деревьям двигаются отряды крупных жуков, муравьи тащат добычу, крупные бабочки порхают как пьяные, зато элегантные стрекозы шмыгают из стороны в сторону красиво, целеустремленно, зависают неподвижно, как вертолеты, хватают добычу на лету.

      Лес расступался, дорога все шире, появилась колея от тяжело груженных телег, а затем и следы вырубки: пни, свежесрубленные деревья, груды зеленых веток. Мощно пахнет древесным соком. Постепенно распахивался простор, с небес донеслись серебристые курлыкающие звуки, я вскинул голову, ожидая увидеть, как по синему безбрежному небу медленно плывут, мерно взмахивая крыльями, косяки… нет, клинья журавлей… или гусей, не помню, но точно какие-то из этих крупных пернатых, если верить классикам, курлыкают во время полета по синему и безбрежному.

      По синему безбрежному медленно плывут, мерно взмахивая крыльями, косяки… нет, точно клинья! – драконов. Отсюда похожи