Викинги. Заклятие волхвов. Николай Бахрошин

– бессмертный. У него есть время разбирать бабьи дрязги.

      – Я не бессмертный, но для мести у меня есть время и силы! – почти выкрикнул ярл. Глянул на дядьку исподлобья, как в детстве, когда тот ругал его за мальчишеские проделки.

      Он и сам вспомнил это, и видел, что старик тоже об этом подумал.

      Мысли о прошлом снова погасили разгорающуюся злость.

      – Что ж, тебе жить, тебе решать… – вздохнул Якоб. – А ведь мы с тобой, Рорик, так и не вернулись в Гардарику. Не нашли сокровищ князя Добружа… – старый резко, как часто делал, переменил тему. – Помнишь, как хотели когда-то?

      Старую историю о сокровищах словенского князя Рорик помнил, конечно. Хотя смутно. Много воды утекло с тех пор, слишком много.

      Он не нашелся с ответом. Впрочем, старик и не ждал его.

      – Прощай, Рорик! Я все сказал, что хотел.

      – Прощай, Якоб! Я услышал тебя… И ты услышал меня, я думаю.

      Они несколько мгновений смотрели друг на друга, потом обнялись.

      Ярл мысленно отметил, какими хрупкими и тонкими стали плечи у Якоба, как беззащитно просвечивает сквозь седину волос бледная кожа. И пахнет от него какой-то стариковской кислятиной. Да, болезнь… «Привкус соли и ветра на губах…»

      – Прощай!

      Почти оттолкнув воспитанника, дядька быстро приблизился к краю обрыва. Помедлил, положив руку на рукоять меча, повернулся к нему. Рорик замешкался, подумал, старик сейчас скажет еще что-нибудь.

      – Давай, Рорик, не медли! Один, Бог Рати, ждет меня!

      Шагнув к нему, ярл привычно выдернул меч из ножен. Сразу, не останавливаясь, ударил в незащищенное горло, перерубил его легким, быстрым движением.

      Тонкая шея старика словно сломалась, голова неестественно откинулась далеко назад, брызнув темной кровью на белый снег.

      Еще один долгий миг тело качалось у края обрыва, потом рухнуло вниз…

      Рорику показалось, что дядька летела очень долго, будто ветер подхватил его и кружил.

      «Или старик стал настолько легким, что ветер смог подхватить его как высохший лист?» – мелькнула не совсем уместная мысль.

      С высоты он отчетливо видел, как тело ударилось об один из нижних уступов, брошенной куклой прокатилось по покатой скале, сорвалось, ударилось о другой, снова сорвалось. Камнем, почти без всплеска, свалилось в серую воду. Море тут же сомкнулось над ним…

      Прощай, Якоб, прощай! Ты был…

      А больше, наверное, не надо ничего говорить, вдруг пришло ему в голову. Просто – ты был!

      Когда умирают близкие, с ними умирает и часть тебя – это так…

      2

      – Сьевнар! – окликнул Риг Длиннорукий.

      – Чего?

      – Ты здесь?

      – Нет меня.

      – А… А мне сказали, что ты здесь, что видели тебя… – сразу растерялся Длиннорукий.

      – Раз сказали – другое дело. Выходит дело, здесь я. Чего тебе, Риг?

      – Ага! Ищу тебя, ищу по всему острову, все оббежал, а ты здесь, оказывается! А я ищу… –