Во власти речных ведьм. Ирина Арбузова

– гнобили. В два раза больше отрабатывать заставляли. Срывались прилюдно, просто так, чтобы власть показать! Даже когда я сообщила, что мама умерла, помните, что вы сказали: «Отпускаю на сутки. Денег до зарплаты не дам. Сейчас все документы приведете в порядок. Учтите, задержитесь дольше, каждый день, как прогул, будете отрабатывать троекратно». Так вот, подпишите. Вы же сами за порядок в документах ратуете!

      – Я из тебя человека хотел сделать. Если баба внешностью не взяла, то надо умом и терпением. Я в тебе характер воспитывал. – В дерганном порыве Олег выхватил ручку и подписал заявление об увольнении размашистым росчерком. – Чувствовал в тебе стержень! Ты должна была стать моим партнером.

      Катька удивленно-ехидно посмотрела на босса.

      – А я думала, что для вашества являюсь лишь пустым местом в пространстве. Жизнь мою спрогнозировали? Судьба, кричали девочки в кустах! У меня на неё свои планы.

      – Рекомендации мы вам не дадим. Денежного расчета не ждите. С оформлением трудовой книжки будет большая задержка. – Негромкий голос Марины твердо ставил точки по пунктам.

      Ее карие глаза на застывшем кукольном личике странно заблестели. Из глубины в них словно ржавчина всплыла, и из карих они стали мутно-желтыми.

      – И не надо! – весело, с вызовом парировала Катька. Я накопила, да мама кое-что оставила для осуществления моей заветной мечты. Открываю свое дело, частное сыскное агентство. Я умудрялась учиться, когда вы меня как каторжную нагружали. Мы, Воробьевы, упорные, своего всегда добиваемся! Вот, – девушка похлопала по папке, – подтверждение квалификации, разрешения, лицензия. Я теперь птица свободного полета. А книжку трудовую мне Ханна Аркадьевна сама оформила и порадовалась за меня.

      – Да, да удачки тебе на встречной полосе со всякими бандитами и мошенниками, – процедила Маринка. – Вот только казенную папку для документов верни. С талисманчиком твоим расстаться придется.

      Олег, до этого застывший как глыба льда, подтвердил требование указующим пальцем.

      – Казенная?.. Моя! Извольте убедиться! – возмутилась Екатерина.

      По внутренней обложке на черной коже золотом была сделана гравировка: «Катеньке от Евдокии Германовны, моему преданному, смышленому, трудолюбивому человечку. Вспомни обо мне, когда добьешься заслуженного успеха!»

      – Она за месяц до своей свадьбы мне ее подарила. – Катька начала закипать. – Не отворачивайтесь, Олег Иванович! Это вы, вы виноваты!! Вы хоть помните, кем была для вас бедная Евдокия Германовна?!

      Муж окаменел, холодно, уничтожающе взглянув на Катю и вдруг словно взорвался изнутри. Лицо исказила пугающая ярость.

      – Я все помню, не сомневайтесь! А теперь вон!!

      Стоящая рядом Марина, и та вздрогнула, но, поддакивая брату, топнула ногой. Его вспышка гнева была неожиданна для меня. Ничего подобного я не видела за все наше знакомство с Олегом. Душу охватил странный трепет.

      – Олежа Иванович, родственничек дорогой, – подбавив угольков, съязвила Катька, метнув смеющийся