В Афганистане, в «Черном тюльпане». Геннадий Васильев

содрогаясь мощью авиационных двигателей, а Шульгин развернулся в обратную сторону и побежал навстречу к медицинской сестре.

      – Товарищ лейтенант, – выкрикнула она, – вы же забыли!.. Вы не взяли санитарную сумку!

      Она сорвала с плеч походную аптечку с нашитым крестом – невинный предлог для краткой встречи, который забытой вещью прятался за ее спиной во время их быстрого разговора.

      Шульгин поймал брошенную сумку.

      – Это нам совсем не пригодится! – крикнул он через плечо, и побежал ко второму вертолету, тоже набирающему скорость.

      Несколько рук подхватили его за тяжелую амуницию, и втащили в салон разгоняющейся машины.

      3

      И еще одно женское сердце трепетало в это тревожное утро.

      Затряслись руки неуемной дрожью так, что вылетел серым воробьем из рук конверт с треугольной печатью.

      Пэ-пэ… Восемьдесят девять девятьсот тридцать три.

      Пэ-пэ – это полевая почта.

      Почему же, собственно, полевая почта?

      Где это?

      Почему нет названия города в обратном адресе? Или хотя бы имени деревушки? Кулибино… Воробьево… Вересаевка… В болотах, в тайге, в дремучем лесу… Все равно где… Только не это пэ-пэ… Безымянная полевая почта…

      Где же он все-таки служит?

      Дрожащие пальцы подняли серенький конверт.

      Почему этот крохотный листок так долго добирался какими-то окольными путями? Почему в строчках короткого письма – зима? А за окном уже тает снег.

      Почему он так назойливо шутит? В каждой строчке, в каждом абзаце…

      Почему старательно твердит, что все у него хорошо?

      Почему он ни на что не жалуется?

      Как это странно… когда все хорошо…

      И отправился конверт в карман домашнего халата, а ноги – в тапочки… Зашуршали тапки, зашлепали. Женщина вышла из квартиры, спустилась этажом ниже. За дерматиновой обивкой залился соловьем дверной звонок соседской квартиры.

      – Извините, Сергей Иванович, – женщина смущенно пожала плечами. – Неудобно вас беспокоить. Но податься мне некуда, понимаете?..

      Женщина сдавленно всхлипнула.

      – С сыном что-то неладное…

      Сергей Иванович взволнованно развел руками:

      – Да что вы, голубушка, Анна Ивановна? Что случилось? Успокойтесь…

      Но только успокоиться Анне Ивановне не удалось. Она достала конверт и протянула его соседу.

      – Вот, пишет… Все у него хорошо…

      – Ну, во-от, – облегченно вздохнул Сергей Иванович. – Все хорошо. А вы волнуетесь…

      – Поэтому и волнуюсь, – вздрогнули плечи Анны Ивановны, – потому что знаю. Он у меня такой… Если пишет, что все у него хорошо, значит очень трудно ему. И потом адрес воинской части какой-то странный.

      Анна Ивановна ткнула пальцем в нижний угол конверта.

      – Посмотрите сами. Вы же военный человек. В военкомате работаете. Что это за адрес?

      Сергей Иванович посмотрел на ломаный детский подчерк на конверте и вздрогнул. Отвел от конверта