Шаман. Алексей Калугин

мерзкий, поэтому, едва лишь взглянув на него, завлаб неприязненно скривился.

      – Это… чей-то кал? – Он ножкой стула указал на прилипший к потолку комок слизи.

      – Это прилипала, – ответила Светлана. – Простейшее беспозвоночное.

      – Оно опасно?

      – Оно ядовито. Не круглый год, а только в период размножения.

      – А сейчас?

      – Я не знаю. Но лучше обойдите его стороной.

      Едва только они разошлись с прилипалой, как с противоположного конца коридора им навстречу ринулись с десяток истошно пищащих, покрытых мозаичными панцирями живых существ, каждое размером с кулак. Хаотично перемещаясь, зверьки метались от одной стенки коридора к другой, но при этом неуклонно продвигались вперед.

      – Все в порядке, – успокоила напрягшегося было завлаба Светлана. – Это туки, они не опасны. Только давайте постоим на месте, пока они не пробегут мимо нас.

      – Туки-туки, бананы вуки, – недовольно буркнул Багдасарян. – А что будет, если мы не остановимся?

      – Видите, как они дергаются из стороны в сторону? Невозможно угадать, куда тук метнется в следующий момент. Можно случайно наступить на одного из них.

      – И что тогда?

      – Тогда тук взорвется.

      Завлаб сосредоточенно кашлянул. Он и в самом деле почти ничего не знал о поведении животных, с которыми работала его лаборатория. Но он был не этолог, а генетик. Его задача заключалась в расшифровке геномов существ, доставленных из разных зон. На основе этих исследований можно было строить предположения, в каком родстве находятся неизвестные прежде формы жизни с теми или иными представителями фауны Земли. Результаты были настолько удивительные, что порой Багдасарян чувствовал себя маленьким мальчиком, которого по ошибке одного оставили в кондитерской лавке. На всю ночь! И он, подобно паре эмэнэсов, готов был ночь напролет следить завороженным взглядом за тем, как мигают контрольные огоньки на панели секвенатора. Потому что точно знал, что, когда появятся результаты, это будет еще одно чудо!

      – В виварии много опасных животных?

      – Кайзер говорит, что неопасных животных вообще не существует. Все дикие звери в той или иной степени опасны. Даже мелкие грызуны могут нападать на животное, значительно превосходящее их размерами, если, например, соберутся в стаи. Некоторые животные становятся агрессивными в период размножения. Или когда охраняют потомство…

      – Я хотел спросить, каких животных нам следует опасаться в первую очередь?

      – Самый опасный – это, разумеется, зевул. Но он всего один… И, кажется, сыт.

      – Уже хорошо. Кто еще?

      – Чернобыльские слепыши, у нас их пара. Вы видели одного, когда он ломился в раздевалку.

      – Да, здоровый.

      – Вообще-то слепыши вегетарианцы. Но они очень большие и сильные и страшно не любят, когда их беспокоят. А сейчас они, похоже, очень раздражены. Так что им под лапы лучше не попадать… Есть еще псевдокрокодил, три адские кошки