Дочь смотрителя маяка. Анн Росман

Ее первое собственное расследование. Она начала просматривать вчерашние записи, потом сделала список контактов, которые могут ей понадобиться.

      Уик-энд выдался богатым на преступления, так что покойник из погреба явно не в приоритете у полиции, но что делать. Карин позвонила судебному врачу Маргарете Руландер-Лилья. Тело уже было доставлено в отделение судебной экспертизы, но она еще не успела сделать вскрытие. С сомнением в голосе Маргарета ответила:

      – Я знаю, что ты хочешь спросить, и не хочу делать предположения, могу только сказать, что лежит он там долго.

      Маргарета говорила медленно, не торопясь, если вслушиваться в ее голос, можно было уловить нотки легкого диалекта региона Даларна.

      – Но если прикинуть, сколько? – настаивала Карин, зная, что срок исковой давности у убийств в Швеции 25 лет. Маргарета ответила не сразу:

      – Я бы сказала, от 20 до 40 лет, позже я дам более точную информацию. А пока можете изучить его одежду. Забавно, что ты будешь вести это расследование. Извини, ко мне пришли. Я перезвоню.

      Карин стояла с трубкой в руке, щеки у нее раскраснелись от слов врача. Она надеялась, что сможет оправдать ожидания коллег.

      Спустя какое-то время они сидели в кабинете Карстена и рассуждали на тему, зачем кому-то понадобилось замуровывать человека в стену, и был ли тот при этом жив.

      – Наверное, он уже был мертв, – сказала Карин.

      – Но зачем его замуровывать? Можно было просто кинуть в море.

      Звонок мобильного Карин прервал их разговор.

      – Да-да, конечно.

      Она бросила взгляд на часы.

      – Мне подойдет.

      Она улыбнулась Карстену.

      – Это звонил полицейский на пенсии с Марстранда. Стен Видстранд. Он услышал о находке и сказал, что может нам помочь. Я поговорю с ним завтра.

      – Возьмешь с собой Фольке? – спросил Карстен.

      Карин засмеялась было, но поняла, что Карстен спрашивает серьезно.

      – Лучше нет.

      Швеция очень красивая страна, это невозможно отрицать, думал он, стоя на борту парома с Куэна на Марстранд. Время было десять утра. Может, его шведское происхождение было причиной восхищения перед этими пейзажами. Вырос он в Ринтельне, в сказочном немецком городке с домиками в стиле фахверк, но никогда не чувствовал себя там своим. Когда родители рассказали, что его усыновили, все встало на свои места. Тогда же и начались поиски. Он чувствовал, что должен выяснить историю своего происхождения.

      Выучившись на журналиста и поработав в крупной газете, он решил перейти на фриланс. Он отправлял статьи немецким заказчикам по Интернету, а сам путешествовал. Последние полгода мужчина жил в Дании и Швеции. Он написал двенадцать статей о Швеции, о красных домиках, налогах на недвижимость, и условиях покупки домов. Спрос на статьи был огромным. Когда он написал об Эстерлене, цифры покупок немцами домов в этой местности, резко возросли. Разумеется, не все видели в этом позитив. Местные жители предпочли бы иметь в соседях шведов.

      Туристический офис в Марстранде еще не открылся, но ему удалось снять квартиру