Перуновы дети. Валентин Гнатюк

давать деньги.

      В «Жар-птице», где печатались тексты «дощечек», как-то само собой сложилось, что главным должен стать Юрий Петрович, как хозяин уникальных материалов. Куренков уступил ему пост редактора. Однако с почти боготворимым вначале Куром в процессе совместной работы сразу начались недоразумения и споры по поводу разбивки, чтения и перевода древнего текста. Каждый настаивал на своём, и вскоре дошло до того, что личные встречи стали невозможны. Едва сойдясь, они начинали скандалить, упрекать друг друга и, мрачнее тучи, разбегались по разным комнатам.

      С другой стороны начал давить ещё один человек, заинтересовавшийся «дощьками Изенбека», – некий Сергей Лесной-Парамонов, бывший заведующий историческим музеем в Киеве, который ушёл вместе с немцами, а после войны поселился в Австралии. На основе «дощек» он начал писать книгу «История русов в неизвращённом виде». Лесной настаивал на фотокопиях текстов и скорейшей их пересылке. В это время начались серьёзные проблемы со здоровьем. Юрий Петрович, раздражённый всеми этими обстоятельствами, написал Лесному ответ.

      «Двадцать шестого января пятьдесятъ седьмого года, шестьсотъ Станiан стрит, Сан-Франциско, Калиф. САСШ.

      Многоуважаемый докторъ! Вы все-таки торопитесь! Съ такими вещами, какъ тексты „Дощекъ Изенбека“, я торопиться не имѣю права! Я ихъ должен свѣрить съ записями, имеющимися у меня и сдѣланными въ свое время съ текста оригинальныхъ „Дощек Изенбека“. Въ тексты, переписанные на машинкѣ, вкрались ошибки. Ихъ нельзя сфотографировать, какъ онѣ есть, ибо тогда вмѣсто „Я“ будутъ, напримѣръ, читать „И“ и наоборотъ. Эти ошибки неизбежны при переписке, Темъ более важна проверка самим писавшимъ.

      Сделать фотокопiю легко, но результатъ будетъ сквернымъ! Кроме того, Куръ разбилъ тексты на нумерованныя строки, что еще больше затрудняетъ переписку мной этих текстовъ. Между темъ нумерацiя нужна, ибо ее все равно долженъ кто либо сдѣлать. О томъ, „фальшивка“ это или не „фальшивка“, я уже кажется Вамъ писалъ, что Изенбекъ плохо говорилъ по русски, являясь по отцу туркменомъ, на что указывает самое его имя. Я хоть и учился славянскому языку въ свое время, но так давно (полвѣка тому назадъ!), что уже ничего не помню. Языкъ же „Дощекъ Изенбека“ – архаическiй. Въ этомъ языке есть глаголы, значенiе которыхъ утеряно, слова, которыхъ мы больше не знаемъ, а главное, синтаксисъ и этимологiя этого языка отличаются отъ церковно-славянскаго (старо-болгарского) и русскаго языковъ. Не будучи филологомъ, я бы все же причислилъ языкъ „Дощекъ Изенбека“ къ недифференцiированному языку до разделѣнiя Западно-Славянскихъ языковъ отъ Восточно-Славянскихъ. Во всякомъ случаѣ, въ немъ имѣются общiе съ Западно-Славянскими языками слова и глаголы.

      Текста „Дощекъ Изенбека“ интегрально я самъ не понимаю! Я разбилъ его, какъ мнѣ казалось лучше, вотъ и все. Весь шумъ, поднятый вокруг этого документа мнѣ в высшей степени непрiятенъ, такъ какъ онъ меня заставляетъ отвечать на тысячи вопросов по этому поводу.