Свет в окне. Мила Мираж

лько что собранные, свежие, пряные. Пьянящее лето вокруг, удушающая июльская жара, тёплый зной, мягкое пекло.

      Она греется каждой клеточкой кожи. И смотрит вдаль невидящим взором.

      Время течёт медленно, откровенно ленится. Вот, наконец, закат исполосовал огромное, просторное небо. Ярко-розовые, лиловые, местами лимонно-жёлтые, тона притягивают взгляд. Но она смотрит в другую сторону, на другой край небес, окрашенный едва различимыми переливами сизо-голубых и сиренево-серых нежных оттенков. Таким бывает только летнее небо. Цвета, будто бы специально созданные лишь для того, чтобы глядя на них, вновь ощутить грусть.

      Так о чём она грустит? Ей пусто. Ей вспоминаются иные времена.

      Когда закат совсем уж растворился в бордовых и пунцовых красках, и лёгкий ветерок будто бы ознаменовал собой границу дня и ночи, она собралась вернуться в дом.

      Взяв чайник, она обернулась и замерла. Что за чудо? В окне, в её собственном кухонном окне, горел яркий свет. Забыла выключить? Но ведь и не включала.

      Она поспешно входит в дом, проходит в кухню. Лишь вечерние сумерки властвуют там. Рассеянно ставит чайник и кружку на стол. Ошиблась? Да, конечно. То было соседское окно, не иначе.

      Хоть объяснение и лежит на поверхности, она зачем-то снова возвращается на балкон, убедиться. Но окно по-прежнему горит.

      «Неужели это я включила свет, когда входила на кухню, да забыла выключить?» – подумала. Вернулась. Темнота. Ничего не понятно. Снова вышла на балкон. Пересчитала окна – может быть, всё-таки соседское? Но нет, это окно следуют сразу же за балконом, совершенно точно, это её кухонное окно.

      Смущённая нелепостью происходящего, она подходит к краю балкона, стараясь заглянуть в таинственное окошко. Но ничего не выходит, под этим углом ей не видно, что там внутри. Тогда она открывает балконное окошко и смело, вернее, необдуманно, высовывается из него, чуть ли не на половину, чтобы всё-таки рассмотреть, что же там. И на этот раз у неё получается.