Ловушка для «Осьминога». Станислав Семенович Гагарин

ее там, где стоял двигатель, и подмял под себя сразу умершего Мишу Борзуновича.

      Оба матроса оказались в воде.

      Олег Давыдов перед ударом катера по шлюпке собрался и, когда форштевень навис над ее бортом, изо всех сил оттолкнулся от кормовой банки, прыгнул вверх. Руки его достали до лееров ограждения палубы, он в немыслимом рывке подтянулся, забросил тело на катер, сила инерции швырнула его к рубке, штурман ударился о нее головой и потерял сознание.

      Оставив за кормой обломки разрезанной пополам шлюпки, беспомощно качающийся на поверхности труп механика и барахтающихся в воде матросов, серо-стальной катер с бортовым номером «389» развернулся и, увеличив скорость, рванулся к надвигающейся с северо-востока полосе тумана.

VI

      Когда в воскресенье утром Артем Логинов и Николай Колмаков прибыли на заставу имени Петра Игнатенко, они узнали, что бульдозер из пограничной зоны уже убран, а поверженный им забор восстановлен.

      – Быстро вы со всем управились, – сказал Колмаков старшему лейтенанту Анатолию Звягину, который уже около двух лет командовал заставой.

      – Застава не может жить с дыркой в заборе, – заступился за Звягина Логинов. – Мы зафиксировали следы, запротоколировали действия по осмотру окружающей местности. Все есть в деле…

      – Я понимаю, – согласился Колмаков. – Тогда пошли глянем, где это происходило. Начнем со строительного участка.

      – Воскресенье… Там сейчас никого нет, – сказал Звягин. – Кроме сторожа…

      – После того случая строители стали охранять объект, – пояснил Логинов.

      Втроем они побывали там, откуда начал странный путь бульдозер, посмотрели и на самого «виновника». Колмаков задал сторожу, пенсионеру из поселка при Синегорском целлюлозно-бумажном комбинате, несколько незначительных вопросов, на которые тот с готовностью ответил. О большем спрашивать старика не имело смысла, он работал в качестве сторожа всего второй день.

      Потом вернулись на заставу, где их встретил прапорщик Колов, ветеран заставы, прослуживший здесь более двух десятков лет.

      – Рад вас видеть в родных краях, Николай Иванович, – тепло приветствовал он Колмакова. Колов знал, что бывший его воспитанник стал чекистом, знал о его майорском звании, но гражданское обличье Колмакова позволяло внести в общение с гостем элемент некоей домашности.

      – Опоздали мы на баньку, Никита Авдеевич, – сожалеючи сказал Колмаков. – Вчера небось застава мылась, в субботу.

      – Это точно, – согласился Колов. – Парнишек я вчера пробанил… Но мы для вас особо истопим. Я, как товарищ старший лейтенант сообщил, что вы будете, занарядил ребят на дрова. Вот уже и затопили… – Старшина показал рукою на белый дымок, поднявшийся над приземистым, но просторным домиком. Баня стояла несколько на отшибе, между хозяйственным двором и коттеджами, в которых жил и сам прапорщик с женою и двумя детьми, и офицеры с семьями: начальник заставы, его заместители.

      – Покормим вас обедом, покажем хозяйство, обойдем участок