Один, но рядом с кем-то… Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 1. Сборник

книг (пять на азербайджанском языке, одна на русском), многочисленных статей и переводов (с русского, английского и немецкого языков).

      Большое значение придаёт переводу художественной литературы. В его творчестве особое место занимает короткий рассказ – труднейший жанр прозы. Продолжая и успешно развивая традицию классиков мировой литературы, Рамиз Аббаслы добился значительных успехов в этом жанре. Следует особо подчеркнуть его неустанное стремление к созданию идеальной структуры в малой прозе. Русский читатель уже знаком с работами автора. По мнению российских критиков, рассказы Аббаслы современны, неповторимы и поистине величественны в своём внимании к деталям, глубине чувств и необычности сюжета. Та же российская критика отмечает, что произведения посвящены в основном родной для автора культуре – культуре азербайджанского народа, её характерным чертам и тонкостям. Но иногда Рамиз Аббаслы затрагивает и особенности иных менталитетов, причём предельно корректно и с большим уважением. Такой гуманный подход вызывает большой интерес к культуре самого автора.

      Это новая проза, новый взгляд на мир.

      Песня слепого

      (рассказ)

      Как и многие дети Карабаха, в детстве я любил петь. По-моему, хорошо пел, и за это меня приглашали выступать на концерте самодеятельного коллектива. А мне самому нравилось петь на свободе, в основном когда я со своими сверстниками пас овец и коров в долине реки или на предгорных пастбищах. Ближе к закату мы возвращались с пастбищ. В низовьях долины, недалеко от речки, был кяриз – источник чистой воды, это то же самое, что и родник. Коровы и овцы принимались пить воду из речки. А мы пили из кяриза, умывались, потом шли за стадом, которое уже направлялось в сторону деревни. Впереди шествовали коровы, гордо демонстрируя свои длинные рога, а за ними – козлы и овцы. Переправившись через речку, вся эта процессия выходила на прямую дорогу. Вот тогда мальчики и девочки просили меня петь. Я и сам хотел; всё было так прекрасно и романтично, что волей-неволей хотелось петь. Но была какая-то заминка, потому что я не знал, с чего начинать. А терпение моих товарищей лопалось:

      «Просим, умоляем! Спой что-нибудь. Да ладно…» Я начинал петь и чувствовал, что выходит хорошо, даже намного лучше, чем на концерте в клубе.

      Один раз я запел, когда шёл в школу. Это был редкий случай – я никогда не пел по дороге в школу. В то время я учился в шестом классе, а наши занятия начинались в полдень, то есть во вторую смену. Итак, в полдень, идя в школу, я запел.

      В моём репертуаре в основном были народные песни.

      А идя в школу, я пел песню из спектакля; когда озвучивали её, диктор обычно так и объявлял: «Песня слепого из спектакля…» Это очень грустная и трудная песня. В тот день настроение у меня грустным не было, но почему-то стал петь именно её:

      Чаша терпения переполнилась,

      Где же ты, справедливость?

      Отзовись, ты слышишь?..

      Я пел и продолжал свой путь. Прошёл мимо одного дома. Этот дом принадлежал самому бедному человеку нашей деревни. Люди там жили очень бедно: у них ни коров, ни овец, ни козлов не было. У них, по-моему, даже кур не было. И собак они точно не держали. Земля их – приусадебный участок – никогда не вспахивалась, там огорода не было и деревья не росли. Одно-единственное тутовое дерево, на вид старое