История второй русской революции. С предисловием и послесловием Николая Старикова. Павел Милюков

поспешившего формально открыть министерский кризис и тем закрепить позицию сторонников коалиции. В тот же день, 29 апреля, в газетах появилось его письмо в ЦК партии социал-революционеров, в Совет рабочих и солдатских депутатов и во Временный комитет Государственной думы, в котором Керенский заявлял, что отныне «представители трудовой демократии могут брать на себя бремя власти лишь по непосредственному избранию и формальному уполномочию тех организаций, к которым они принадлежат», и что в ожидании решения органов демократии, к которым он обращался, он «будет нести до конца тяжесть фактического исполнения обязанностей».

      Керенский форсирует положение. Ответственность перед партиями. Этим весь вопрос о способе создания нового правительства ставился на новую почву. Члены Временного правительства, назначенные Комитетом Государственной думы 1 марта, не были формально делегированы партийными организациями и не считали себя ответственными перед ними. Мы видели, в какое отношение стал к ним Совет рабочих и солдатских депутатов. Когда возник вопрос, как уравновесить «давление» и «контроль» Совета над правительством, мысль министров, в том числе и А. Ф. Керенского, обращалась обыкновенно к Временному комитету Государственной думы как к законному источнику власти. Члены Комитета участвовали и во всех важнейших совещаниях правительства с делегатами Совета. Но идея – дать таким образом долю справедливого влияния Государственной думе – не осуществилась. Состав 4-й Государственной думы был фактически ослаблен тем, что лучшие ее элементы заняли места в правительстве, получили ответственные поручения вне Петрограда и т. п. С другой стороны, Государственная дума как учреждение с самого начала революции добровольно устранила себя от официальной деятельности, понимая, что с фактической отменой старых «основных законов» революционным переворотом роль ее как государственного учреждения в системе других таких же существенно изменяется. Свое право влиять на ход событий Государственная дума по необходимости выводила не столько из своего права избрания на основе избирательного положения 3 июня 1907 г., сколько из той важной роли, которую она сыграла в успехе революции 27 февраля 1917 г. Но в роли этого фактора являлась не вся Государственная дума, а ее Временный комитет, время от времени делавший свои доклады частному совещанию членов Государственной думы. Даже и такая скромная роль Государственной думы начинала вызывать раздражение в рядах «революционной демократии». Преследуемая с самого начала манией контрреволюции, потом сознательно злоупотреблявшая этим призраком и раздувавшая с демагогическими целями страх перед не существовавшей тогда «контрреволюционной опасностью» «революционная демократия» социалистических партий принялась систематически дискредитировать Государственную думу и ее председателя М. В. Родзянко, пользовавшегося в первое время революции громадной популярностью