Оборотная сторона Луны. Эльрида Морозова

была странная ситуация. Я приехала сюда с семьей: муж, сестра, ребенок. Они не дали мне раскиснуть. И вообще, к даме с ребенком обычно испытывают уважение. Хочешь посмотреть на моего сына?

      Она говорила о нем с гордостью. Я кивнула. Я думала, что сын сейчас появится откуда-нибудь из-под стола или просто войдет в комнату. Или она сейчас вытащит его фотографию, вставленную в медальон. Вместо этого Мэриан ткнула пальцем в один из многочисленных экранов. Там был коридор, по нему шли люди. Какой-то мальчик забегал на эскалатор, едущий вниз, и бежал по нему вверх.

      Я засмеялась:

      – Разве так можно? Я думала, тут очень строгая дисциплина.

      – Строгая дисциплина в отделении каторжников. А здесь – обычная жизнь.

      – Твой сын не учится в школе?

      – Крис учится там экстерном.

      – А сколько ему?

      – Восемь лет.

      – Как ты отважилась ехать сюда с ребенком?

      – Сама удивляюсь, – засмеялась Мэриан.

      Я посмотрела на Синти.

      – А ты замужем? – спросила я.

      – Нет. Но женихов у меня здесь хоть отбавляй. Встречаюсь сразу с тремя. Остальным даю отбой, потому что не успеваю. К тебе тут еще никто не начал клеиться?

      Я покачала головой.

      – Скоро начнут, – сказала Синти.

      – Но у меня есть парень.

      Девушки рассмеялись так, будто я сказала глупость.

      – Здешних женихов это не останавливает, – сказала Синти. – Ты только представь себе размах: тут около шести тысяч человек, из них около ста женщин, а остальные – мужчины. Ну и как ты думаешь теперь: станет их смущать какой-то парень?

      Я не успела ответить. Мэриан вдруг защелкала языком:

      – Опять каторжники что-то не поделили. Драки устраивают каждый день, только успеваю посылать солдат разнимать их. А когда они находятся в корпусе, просто обливаю их слезоточивым газом. Говорят, настоящие мужчины не плачут. У меня они плачут каждый день.

      – Трудно следить за каторжниками?

      Я встала со стула, подошла ближе и заглянула в мониторы. Странная картина открылась мне.

      Эти камеры были установлены не внутри корпуса, а снаружи, где работали каторжники. Неуклюжие в своих скафандрах, арестанты медленно ползали по скалам. Кто-то дробил камень, кто-то нагружал его в тележки. Были и такие, что мирно разговаривали, а не работали. Если бы дело происходило на Земле, можно было бы назвать это перекуром: несколько мужчин встали в кружочек и о чем-то беседуют. Но на Луне не бывает перекуров. Курить в гермошлемах невозможно.

      Груженные золотой рудой вагончики направлялись в сторону Корпуса по железной дороге. Там уже не использовался ручной труд, а только автоматический.

      – За ними нужен глаз да глаз, – пояснила Мэриан. – Все эти люди – преступники. Большинство из них – с психическими сдвигами. Иногда такое вытворяют… Порнуха в интернете просто отдыхает. А видишь, как медленно работают?

      – Кажется, некоторые вообще ничего не делают.

      – Они просто ждут звонка, когда можно будет идти на отдых. Хоть тут часов и нет, но они нутром чуют время обеда. Но пусть терпят, еще две минуты.

      Я