Край ничейных женихов. Маргарита Южина

успокойся! Ну, не нервничай… Да прекратишь ты кричать или нет?! – рявкнула Мария Адамовна, и многострадальная Элеонора Юрьевна прикусила язык. Дальше невестка продолжала уже спокойно: – Неужели непонятно, что сейчас не время безнаказанно орать на отца? Он же… хрясь – и умотает к этой своей… Индюшихе! Причем с чистой совестью! А потому что жена меня видеть не хочет, у нас барьер непонимания, любовь себя изжила, и иже с ней!

      – Да он не «хрясь и умотает»! Он уже хрясь и умотал! Разве ты не догадалась, что Миша там был? У нее сидел, схоронился, ирод! – кипятилась свекровь.

      – Да! Схоронился! – кивнула невестка. – Но в этом же есть свои плюсы! Он прячется, так? Так. Значит?

      – Значит, он последний паразит!

      – Мама! Значит, он не хочет еще сжигать мосты. Если бы Михаил Иванович все решил, то вышел бы и сказал тебе: «Извини, бабка, наша встреча была ошибкой! Я люблю вот эту милую женщину с индюшачьим именем, и никто мне больше не нужен. Так что подь отседа вон!»

      – Ага, сказал бы он мне! Да я бы его!..

      – А ничего бы ты ему не сделала, – вздохнула Мария Адамовна. – У него эта тетка… ты ее кулаки видела? Она ж ими корову доит! А уж тебя-то… Тут по-другому надо. Надо…

      – Точно! – сузила глаза баба Нюра. – Надо Мишку-иуду одного поймать и…

      – Мама! Никого не надо ловить, куда тебя все время несет? Тут надо… Короче, отца надо отвоевать! Умом, хитростью, женской привлекательностью… В общем… будем воевать, мама!

      Элеонора Юрьевна нервно сглотнула и так сцепила зубы, словно сейчас собралась под танк.

      – Дай мне… оружие… – прохрипела она.

      – Ма-а-ама, – протянула Мария Адамовна. – Ну не до такой же степени! Какое оружие?

      – Война так война. Любое… – свирепо ответила Элеонора Юрьевна. – Косметику, новое платье, туфли новые на каблуке… можно новый журнал, где диеты описаны и маски всякие…

      Мария Адамовна на секунду задумалась и вдруг просветлела.

      – Хорошо… я тебе дам оружие… Только… мне придется серьезно подготовиться. Кстати, тебе тоже.

      Поздно ночью Мария Адамовна делилась с мужем своей новой, изумительной идеей.

      – Ваня, ты только подумай: мы вернем маменьке мужа, сохраним их семью и останемся при этом одни в квартире! Ваня, это ж чудесно!

      – Ничего и не чудесно, – ворочался Ваня. – Маменька, во-первых, никогда не переедет жить в деревню, а во-вторых… Разве ты можешь сделать так, чтобы эта Любочка отказалась от отца? И даже если так. Ну, не будет ее, появится еще кто-то, тут же мужиков совсем нет!..

      – Я насчитала пятерых!

      – На всю деревню?!

      – Пока так… не знаю, может быть, женщины их где-то прячут… Ничего… над этим я подумаю. Главное, Ваня, мы будем жить в квартире одни!

      Иван Михайлович совсем не верил в успех жены. Он очень понимал отца. Да чего уж там… он и сам где-то, в потайном уголке души, уже мечтал переехать сюда, к какой-нибудь Любочке, чтобы она кормила его гусями, чтобы поила, чтобы… наследника родила… а еще…

      У Марии Адамовны