Медовый месяц с чужой женой. Ольга Коротаева

ждали меня около квартиры. Те же, что приходили неделю назад, и сейчас мне всё равно отдать им нечего. В кармане ни копейки. Может, проездной предложить?

      Я поздно попятилась, и один из громил схватил меня за локоть.

      – Будешь платить натурой, красавица. Надоело тебя предупреждать, – рявкнул мужик, обдавая меня зловонием нездоровых зубов, смешанным с дешёвыми сигаретами.

      – Я заплачу, – ответила я отчаянно и упёрлась ладонями в каменную грудь. – Немного ещё подождите, деньги будут.

      – Сейчас будешь платить, – настаивал урод и больно тянул за руку.

      Неудачно вывернувшись из мерзких лап, я оступилась и полетела вниз по ступенькам.

      Где меня жадно слопала темнота.

⁂

      Уже в больнице, когда я пришла в себя, мне рассказали, что Виктор Дорогов – сын очень влиятельного человека, чьё имя заставляет людей замирать от ужаса и трепета – привёз меня с сильными ушибами и заплатил за лечение. Видимо, коллекторы испугались и решили меня не добивать, иначе почему я всё ещё жива?

      Витя навещал меня каждый день, я даже стала замечать, что его шутки и рассказы отвлекают от боли и проблем. Хотя расставленные по всей палате вёдра с цветами жутко бесили не только уборщицу.

      Когда мне стало легче, я раздала все букеты сотрудникам больницы. После хождения по коридорам с облегчением улеглась на постель, надеясь поспать без удушливого аромата, как дверь снова распахнулась.

      – Пелагея Ларионовна Романова? – сухо уточнил мужчина с невыразительной внешностью. Он одёрнул строгий пиджак, поправил лацкан и представился: – Меня зовут Геннадий Сергеевич, я адвокат господина Дорогова.

      Сердце ёкнуло. Мысли пронеслись испуганными белками. Неужели Виктор затаил обиду за разбитое стекло и подал в суд? Сотни возможных судебных исков и стопки долговых бумаг встали перед глазами.

      Я прочистила горло и, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, спросила:

      – Что вам нужно?

      – Ваши подписи, – не стал юлить адвокат.

      Приблизился и, положив передо мной стопку бумаг, объяснил, что это за документы, и показал, где ставить подпись. Я испуганно отдёрнула руку и посмотрела с ужасом.

      – Но это же значит, что долги мои закрыты, и мама на полном обеспечении.

      – Ну да, – нахмурился Геннадий. – Господин Дорогов планировал обеспечить что-то ещё?

      Я напряженно соображала, как поступить. Очевидно, что меня сейчас нагло покупали. Что мне предстоит отдать взамен? Хотелось гордо выпрямиться и отпихнуть все эти бумаги, попросить передать «господину», чтобы поискал себе рабов в другом месте, но… Я осознавала, что тогда это конец. Меня убьют, а маму вышвырнут из больницы. Сжав кулаки, я сдержанно спросила:

      – А какие… условия… господина Дорогова? Что я должна?

      – Условия? – приподнял брови Геннадий.

      – Что мне нужно сделать в обмен на помощь? – краснея, пояснила я.

      Адвокат понимающе улыбнулся:

      – Ничего. Мы лишь предлагаем решить ваши затруднения, без каких-либо обязательств.