Американская дырка. Павел Крусанов

в минойской же культуре золотые женские цацки часто делались в виде ос…

      Тут появилась Капа с подносом, и кабинет заполнил чудный аромат живого, сваренного в турке кофе. Капитан раздул ноздри, потянул воздух и вздёрнул бровь. Вместе с двумя миниатюрными чашечками на подносе стояла тарелка с рыжей горкой мандаринов.

      – И всё же – в чём тут фокус? – Я ещё не понимал задачу до конца.

      – Элементарно – в вышней каре. Идею сверхглубокой скважины я по-товарищески позаимствовал у одного щелкопёра, который лет двенадцать назад случайно и ненадолго стал знаменитым. Возможно, ты тоже о нём слышал. – Капитан назвал имя, которое и вправду было мне знакомо. Что-то из его писаний, помнится, стояло даже у меня на книжной полке.

      – Случайно такие вещи не случаются, – заметил я. – В том смысле, чтобы случайно сделаться известным.

      – Напротив, иногда удача улыбается тому, кто её совсем не ищет. Зато безвестность дверью никогда не ошибается.

      – Что касается безвестности – это не так. Ведь на самом деле Сократов было много – другим просто не повезло с компанией. Вообще часто леность и нерадивость учеников роковым образом сказывается на гениальных учителях. И относительно случайностей и свойств удачи, извини, всё несколько иначе. Ведь удача – сама есть случайность и свойство, а случайность не может быть обременена случайностями и свойству нельзя приписать свойств.

      Отхлебнув кофе, Капитан посмотрел на меня с умилением.

      – А ты, Евграф, педант. Нет, не подумай, будто я не доверяю твоим умственным способностям – я не умнее тебя, я просто дольше живу. Скажи навскидку, сколько долек в мандарине?

      – Как правило – от восьми до дюжины, смотря по сорту. – На его глазах я разобрал прыснувший эфирным облачком мандарин и продемонстрировал свою правоту – долек было десять.

      – Обычно людям не приходит в голову считать такие вещи. Ты ненормальный. Ты выпадаешь из правил, а в нашем безрассудном, но чертовски правом деле это – то, что надо. – Капитан, только что изящно обозвавший меня идиотом, как ни в чём не бывало крутил на блюдечке дымящуюся чашку. – Так вот, однажды этот крендель написал, что настоящая причина гибели Империи кроется в дерзком замысле сверхглубокой скважины на Кольском, ведь по существу такая дырка – Вавилонская башня наоборот. Тебе не кажется, что это похоже на озарение, а стало быть, к этому следует отнестись серьёзно?

      – Мне кажется, что это полная херня. – Я глубокомысленно изучал жёлтый от мандариновой шкурки ноготь большого пальца: если честно, я чуть-чуть обиделся – так, самую малость. – Во всяком случае, не более чем остроумная гипотеза.

      – Раз мы работаем не на заказ, а по велению души и не несём ответственности перед клиентом, считай, что мы всего лишь проверяем гипотезу глубокой дырки за счёт набитых кредитными картами янки.

      – «Танатос» для того и создан?

      – Точно. Человек наказан работой. Но мы станем рвать жилы так, что это не будет похоже на работу. Это будет похоже на игру. На азартную