Рукавички для лисички. Наташа Кокорева

улыбкой мама подняла крышку, и из-за тонких полосок гофрированной бумаги блеснули глаза золотого лиса-шута. Каждый из трёх рогов мягкого колпака оканчивался настоящим бубенцом, а стеклянная мордочка, казалось, вот-вот усмехнётся широким ртом.

      – Ух! – выдохнула Ула.

      – Тётя Лора занесла утром – это моя любимая игрушка! Твоя бабушка вешала её на ёлку, когда я была младше тебя, представляешь?

      – А это что? – Ула указала на свёрток.

      – Рукавицы, они малы Лоре, но ещё крепкие, а твои как раз прохудились.

      Из-под бумаги показались неуклюжие рукавицы, грубо связанные и старые.

      – Теперь Дед Мороз ни за что не подарит мне белые рукавички, – хлюпнула носом Ула.

      – Давай-ка чисть зубы и бегом за стол.

      Мама закрыла коробку с шутом и сняла со сковороды последние оладьи.

      От обиды у Улы горело горло, но вместо того, чтобы ещё раз сказать маме про рукавицы, она заныла:

      – Не хочу-у чистить зубы. Давай после завтрака…

      – Знаешь, сегодня так нельзя, – прошептала мама. – Перед Новым годом нужно быть особенно хорошей девочкой.

      – После завтрака-а…

      Мамины усы сердито ощетинились:

      – Никаких оладий и никакого карамельного сиропа, пока не почистишь зубы!

      – А я и не хочу твоих оладий! – назло соврала Ула и тут же поверила, что ни чуточки не голодна. – И сироп я не люблю!

      Ула убежала в комнату, но мама скоро зашла к ней с тарелкой оладий.

      – Я хотела отпустить тебя погулять до обеда, но теперь тебе придётся сидеть здесь.

      Ничего не ответив, Ула запрыгнула на кровать и спряталась под подушку.

      – Ты можешь всё исправить: почистить зубы, позавтракать, убрать игрушки и вытереть пыль. Сегодня Дед Мороз заглядывает в каждое окошко и проверяет, кто достаточно хорош, чтобы получить подарок?

      Не дождавшись ответа, мама вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.

      Ула полежала ещё, полежала, потом встала, изо всех сил пнула красно-синий мячик – до боли в лапе! – и отвернулась от остывающих оладий, будто кто-то мог её увидеть. Она решила больше ни за что не есть! Совсем никогда!

      Солнце лилось сквозь замороженное окно, растекалось по ломаным дорожкам и диковинным перьям. Вот бы сейчас туда, поиграть в снежки!

      Ула уткнулась в стекло и сощурилась – будто что-то рыжело с той стороны? Отогрев снежинки дыханием, она потёрла локтем, потом ещё и ещё раз, пока в морозных узорах не проглянул кружок голубого неба. Тогда Ула прижалась к нему носом – и! – отшатнулась.