Шакалы. Николай Леонов

занес над его головой дубинку. Нестеренко перестал перекрывать дорогу водителю, шагнул к образовавшейся группе, и нервы у похитителя дрогнули. Он ударил кастетом Нестеренко в голову. В последний момент полковник сумел уклониться, металл лишь чиркнул по его лицу, но брызнула кровь, а этого было для полицейского более чем достаточно. Он отстранил Юлию, шагнул к дерущимся, одновременно свистнул и достал пистолет. Бандит прыгнул за руль, бросил Юлию и напарника, нажал на газ, через секунду машина уже свернула в переулок. Еще через несколько секунд подлетела полицейская машина, блюстители порядка о чем-то переговорили, и машина унеслась.

      Илья держал Юлию под руку, незаметно подворачивая кисть. Свободной рукой девушка хлестала его по лицу, а опер лениво защищался и быстро говорил:

      – Милая, тебя похитить хотели! Какую-то гадость тебе вкололи, ты очухайся, родная. Я друг твоего отца! Где твой ухажер? Ты своего парня помнишь? Он розу тебе недавно принес. Где он?

      Подбежал запыхавшийся Нестеренко, зажимая рану на щеке, пачкаясь в крови, произнес:

      – Не догнал! Годы не те, да и города не знаю! Ушел, гад!

      Тут же рядом оказался полицейский, в руках у него был бинт и пластырь. Не очень красиво, но ловко полицейский залепил порез на лице Нестеренко, вежливо, но не так уж и галантно взял Юлию под руку, указал на другую полицейскую машину, подкатившую к тротуару.

      – Пардон, мадемуазель.

      Илья преградил им дорогу, хлопнул себя по груди, указал на Юлию, которая стала уже значительно спокойнее, сказал с непонятным акцентом:

      – Мы русские. Ферштейн? Рашен! Москва!

      И только к этому времени подошел водитель машины, возивший оперативников, и что-то негромко сказал полисмену.

      – Ты раньше не мог подойти? – возмутился Илья, глотая матерные слова.

      – Не моя работа, – неожиданно по-русски ответил водитель и пошел к своей машине.

      Илья взбеленился, догнал водителя, заговорил:

      – В России оперативники не делят работу на твоя – моя. Иди обратно, сука! Девчонку требуется отвести в номер. Найди ее ухажера, если он еще живой, вызови свое начальство! Твоя – моя! Ты ко мне в Москву прилетишь, я тебе устрою…

      – Хорошо, хорошо. – Водитель вернулся к полицейским, они начали объясняться.

      – Я плохо себя чувствую, – сказала Юлия, оглядываясь. – Что здесь вообще происходит, кто вы такие?

      Швейцар подхватил ее под руку, услужливо распахнул дверь. В этот момент у тротуара остановилась машина, из нее выскочил Еланчук, увидел пластырь на лице Нестеренко, раздраженно сказал:

      – Все-таки вляпались. Вы полагаете, Интерпол в большой дружбе с французской полицией? Где Юлия и ее приятель?

      – Необходимо, чтобы полицейский поднялся в номер Юлии, – ответил Илья. – Там что-то не так.

      Виктор сидел в кресле, полицейский бинтовал ему голову. Парень плохо чувствовал себя и клонился набок.

      Юлия закрылась в спальной комнате, оперативники потихоньку смотались. Еланчук, стараясь держаться спокойно, выслушивал старшего