Огненный шар. Книга 2. Геннадий Эсса

желание толкает его снова слиться с ней не только губами, но и телами.

      – Я люблю тебя, – шептала Лиза, не отрывая от него своего взгляда. – Я чувствую твое тепло, как бьется твое сердце. Мне кажется, что у меня с тобой один ритм его биения.

      – Они сейчас выскочат.

      – Пусть выскакивают, мы их потом соберем и обменяемся, чтобы ты был во мне, а я в тебе.

      – Я согласен. Это будет здорово! Ты знаешь, у меня есть огромное желание видеть тебя там, у себя, в моем времени. Ты не представляешь, что я тебе там устрою. Тебе очень понравится. Посмотришь, как все у нас там, в будущем.

      – Ты мне и так эту ночь устроил великолепно. Я все вспомнила с самого первого нашего знакомства. А ты помнишь?

      В ответ Жан поцеловал Лизу.

      – С тех пор, как все это произошло, я просто изменилась. Я поняла все прелести жизни и всегда ждала только тебя. Мне никто и никогда теперь не будет нужен. Ты понимаешь это? Вот ты у меня есть, и все, мне хватит на всю мою жизнь. Я постоянно хочу видеть только тебя, твои глаза, твои прекрасные волосы, твои губы, нос… – Она гладила Жана по спине, и ее руки дрожали. – Как только я тебя вижу, то просто теряю рассудок. Мне всегда хочется больше и больше быть с тобой, чтобы ты был во мне вечно. Я, наверное, какие-то извращения говорю? Прости, но я так хочу. Хочу ощущать в себе только тебя. Не знаю, что мне еще тебе наговорить. Может, это все и глупости, но они от души, от сердца.

      Жан почувствовал, как рука Лизы коснулась его мужского достоинства, поглаживала его, нежно сжимая своей маленькой ладошкой, и медленно направила в себя.

      Жан закрыл глаза и погрузился в ее теплое гнездышко.

      За стеной, как специально, давая им закончить свое дело, никто не стучал.

      Спустя полчаса снова возобновился стук, но уже где-то снизу.

      – Да этому оленю рога, видно, давно поотшибали и без моего участия, теперь бы ему ноги вырвать вместе с яйцами, чтобы у него никогда не было таких уродов-наследников, как он сам.

      – Жанчик, ну что ты сердишься? – успокаивала Лиза. – Может, у людей дела?

      – Какие могут быть дела, война кругом, а он в эту стену долбится?

      – А ты? А мы?

      – Что я? Что мы?

      – Война, а мы тут…

      – Ну и что? Мы же живые люди. Не бегать же по очереди в душевую, чтобы сам на сам удовлетворять себя.

      – Вот понесло, – Лиза снова его обняла. – Успокойся.

      Жан вытянулся на кровати поверх пледа, и Лиза положила свою голову ему на грудь.

      – Все, мое терпение кончилось. – Он приподнялся на локтях, поцеловал ее в одну, потом в другую молоденькие упругие груди. – Знать бы, сколько сейчас времени. У Клавдии Петровны часов не было?

      – Были когда-то, с кукушкой. Ты их должен был помнить. Эта кукушка тебя тогда перепугала.

      – Да ладно? Я не помню.

      – Мы сидели и пили чай, когда она стала куковать. Ты тогда замер и уставился на Клавдию Петровну. Потом спросил, точно ли она может предсказать, сколько еще лет тебе осталось прожить. Вспомнил? Все тогда рассмеялись, а Клавдия Петровна сказала, что если посчитать, сколько она за день прокукует, то люди столько просто не проживут.

      – А