Гувернантка с секретом. Анастасия Логинова

пока кружилась в вальсе с Полесовым, и была настолько погружена в мысли, что почти не слушала его пустую болтовню, становившуюся с каждым словом все более и более вольной. Только когда Полесов обнаглел настолько, что жадно провел рукой по моему плечу и коснулся обнаженной ключицы, что было уж вообще ни в какие ворота, я рассеянно посмотрела в его глаза и спросила тем же тоном, как спрашиваю у своих нерадивых учеников:

      – Что вы делаете?

      – Вы сегодня обворожительны, зайчонок мой, – глаза его маслено блестели, – у меня нет никакой возможности удержаться. Что мне сделать, чтобы вы меня поцеловали?

      – Сбрить усы, – не раздумывая, ответила я.

      Жоржик в панике дотронулся до своей напомаженной гордости и, кажется, всерьез принимал решение.

      – И… тогда я могу рассчитывать на ваше расположение? – с сомнением спросил он.

      К счастью, отвечать не пришлось, поскольку музыка кончилась, – я попросила только отвести меня на место. Что-то я не подумала, как буду выкручиваться, ежели завтра он и впрямь появится без усов…

      Полесов усадил меня на стул подле своей жены и отделался от нее лишь тем, что поцеловал руку. Едва же он отошел, Елена Сергеевна наклонилась ко мне и зашептала заговорщически:

      – Спасибо вам, Лидочка, что выручили: я так неловко танцую – Жоржику было бы стыдно со мной. А вы просто очаровательно двигаетесь, ma chère, и это платье очень вам идет. А что за духи? – она потянула носом. – Я у вас таких не помню, что-то новенькое?

      – Крид «Цветы Болгарии», – торопливо ответила я, не решаясь смотреть в глаза Елене Сергеевне.

      – О, если не ошибаюсь, это любимые духи королевы Виктории? И такая восхитительная роза… можете мне такой же флакон достать?

      – Я вам с удовольствием подарю этот – я ими почти не пользуюсь…

      И Полесова принялась меня горячо благодарить, а я сидела, так и не подняв глаз. Временами ее святая простота наталкивала меня на мысль, что мадам Полесова прекрасно осведомлена о похождениях своего мужа, смирилась с ними и научилась обращать в свою же пользу…

      Стараясь скорее отринуть дурные мысли, я попыталась снова найти взглядом Стенина и Балдинского. А заодно и Курбатова, по возможности. Однако обзор мне уже загородил Алекс, и я с неудовольствием вспомнила, что обещала второй танец ему.

      Разговаривать с Алексом Курбатовым было все же приятней, чем с Полесовым. По крайней мере, вольностей он себе не позволял, а его анекдоты хоть и были на грани, но не выходили все же за рамки приличия. Кроме того, Алекс был ценен тем, что держал меня в курсе всех новостей о своем дедушке.

      – Вы видели, в каком наряде вышла сегодня Мари? – спросил с долей раздражения он.

      О да, видела. Мари оказалась единственной на балу, кто был в трауре – черное закрытое платье, черные же перчатки и даже вуалетка на лице. Она не танцевала, а только сидела в углу с минорным выражением лица и пару раз, кажется, всплакнула.

      – То она говорит, что терпеть