Зерно. Владимир Леонидович Шорохов

Беженцы частично компенсировали нехватку рождаемости, но и они оказались подвержены болезни. Ее не видно, но она проникла глубоко в геном человека. Тут много причин: экология, социальная обстановка, экономика, но главный удар был нанесен питанием и медициной. И теперь человечество стоит на грани вымирания.

      – Шутите?

      Денис никогда над этим не задумывался, он наоборот придерживался мнения, что численность населения надо сократить.

      – Если так пойдет, то уже через 70 лет школы закроются. И что тогда?

      – Не знаю, – ответил Денис и пожал плечами.

      Они спустились на лифте на несколько этажей вниз и вошли в светлое помещение, а оттуда в длинный коридор, где с одной стороны шла стеклянная дверь.

      – Вот наше богатство.

      Денис остановился. Ровные ряды, похожие на широкие столы, в которых посередине размещалась продолговата колба, похожая на прозрачное яйцо.

      – Человеческие эмбрионы.

      – Дети?

      – Нет, это еще не дети, но скоро ими станут. Именно этим тебя и пугают в новостях. Современные женщины не могут выносить плод, он отторгается организмом. И пока медицина борется, как это исправить, мы выращиваем людей.

      – Это неправильно, – прильнув к стеклу, сказал Денис.

      – Институт имеет лицензию на право работать с человеческими эмбрионами. Вырастить их не так уж и трудно.

      Денис помнил, как его мать ходила беременной, а после у него родилась сестра. Он был еще маленький, клал голову ей на живот и слушал, как бьется сердце сестры, а после она стала питаться. Это было чудо, и он так всегда считал. Но теперь, смотря на столы, где лежали зародыши, ему стало не по себе.

      – Но это неправильно, так не должно быть.

      – Верно, не должно быть. Но если мы ничего сейчас не сделаем, то через 120 лет на земле никого не останется. Да, против нас многие, и те же самые фанаты, что ждут конца света, корпорации, военные, политики и религиозники всех мастей. Но все они думают о деньгах, мы о жизни.

      – А зачем я вам нужен?

      Вдоль столов-инкубаторов ходил персонал и проверял показания на экранах. Они прошли дальше. Денис прикинул, что в одном зале было около пятидесяти колб. А таких залов он насчитал не один десяток.

      Валерия, так представилась женщина, повела его дальше.

      – Как-то бесчеловечно, а по-другому никак?

      – Можно, но долго и нет гарантий. Это ведь не означает, что мы заменяем естественный процесс размножения. Вспомни голод в Ирландии, грибок уничтожал картофель. Со временем вывели устойчивый сорт и накормили им Европу. А после точно так же вывели коров, баранов, свиней, кур, и опять прилавки были заполнены едой.

      – Но там еда, а тут, – Денис до сих пор не мог поверить в то, что увидел своими глазами. Детей выращивали, словно они кролики.

      – Идем, я познакомлю тебя с командой.

      – Но вы не сказали, зачем я вам нужен.

      – Сейчас узнаешь, но сперва приложи руку к экрану, чтобы сканер считал твои капилляры.

      4. Команда

      Валерия вошла в длинный зал, где стояло множество приборов,