Инструктор. Законопослушные граждане. Андрей Воронин

Илларион Константинович у своего собеседника. Говорков махнул рукой и нервно закурил сигарету.

      – Даже не знаю, как и сказать, Илларион, – начал он, замолчал и опустил глаза.

      – Так говори, как оно есть, – пожал плечами Забродов.

      Иосиф Говорков поднял голову, посмотрел на седовласого хозяина квартиры, развел руками и, громко причмокнув жирными губами, сказал:

      – Так в том-то и дело, Константинович, что я не знаю, как оно есть. Вроде бы ничего не случилось, но я чувствую печенками, что нечто случилось, и меня это очень беспокоит!

      Из сумбурной речи худощавого расстроенного соседа Илларион Забродов ничего не понял, но почувствовал, что у Говоркова и в самом деле какие-то крупные неприятности.

      – Петрович, успокойся, – сказал Забродов и, взяв со стола бутылку водки, налил спиртное в рюмки. – Выпей и расскажи все по порядку.

      Говорков смахнул кулаком набежавшую слезу и решительно кивнул головой:

      – Хорошо!

      Мужики выпили и закурили. Илларион Константинович внимательно посмотрел на своего несчастного и убитого горем соседа и проговорил:

      – Я слушаю, Петрович… Так что случилось? В чем сыр-бор?

      Иосиф Говорков сделал еще одну затяжку, задержал дыхание, а потом, шумно выдохнув из себя дым, решительно затушил окурок в консервной банке и встал со стула.

      – А сыр-бор вот в чем, Илларион Константинович, – произнес он, – мой племянник не в себе!

      – Не понял, Петрович, – пожал плечами Забродов, – что значит «не в себе»? Он что, с ума сошел или просто крышу снесло от головокружительного успеха?

      Говорков махнул рукой:

      – Да наоборот! Он у меня трудолюбивый, честный и до костей мозга влюблен в футбол! Да и звездная болезнь ему не грозит.

      Илларион Забродов недовольно хмыкнул и переспросил:

      – Тогда что значит «не в себе»?

      – А то, уважаемый сосед… – подняв вверх руку и оттопырив кривой указательный палец, многозначительно произнес Говорков, – не в себе – это значит, что он стал не такой, как всегда! Сегодня пришел с утренней тренировки весь бледный, издерганный и злой! Со мной не разговаривает, телефон отключил…

      Забродов повел плечами.

      – Ну, всякое бывает… – неопределенно сказал он. – Может быть, поссорился с кем-нибудь, например с девушкой, – вспомнив об Ирине Мирошниченко, предположил Забродов, – или с тренером… Кстати, его на игру ставят? – поинтересовался он.

      Говорков махнул рукой.

      – Да в том-то и дело, Илларион Константинович, что его ставят в основной состав, – убежденно ответил Говорков. – По крайней мере, как он сам сказал, главный тренер обещал поставить его на предстоящую игру с ЦСКА.

      – Тогда, Иосиф, я не знаю, что и сказать… – шумно вздохнув, сказал полковник.

      Говорков, последовав примеру собеседника, тоже протяжно и горько вздохнул:

      – Вот и я не знаю!

      – Так что ты от меня хочешь, Петрович, – вдруг вспылил Забродов, – и чем я тебе могу помочь, дорогой мой товарищ Говорков?

      – Можешь,