Детектор красивой лжи. Марина Серова

он своим зорким взглядом подмечает всю «бытовую ржавчину», – резюмировала я.

      – Ну как-то так, – подтвердила Бутова. – Хотя на самом деле мои петунии не вызывают аллергии! Иначе бы их на клумбах не сажали. Похоже, он своими придирками так жену с дочерью допек, что они ушли от него.

      – Куда ушли?

      – Не знаю куда, но думаю, что насовсем, иначе бы он квартиранта у себя не поселил.

      – Квартиранта? А как он выглядит? – осведомилась я.

      – Обычно, ничего выдающегося. – Ольга задумалась. – Среднего роста, нормального телосложения, коротко стриженный…

      Бутова сделала лишь беглый набросок словесного портрета, но то, что у нее получилось, уже было похоже на Вольдемара.

      – И давно этот квартирант у Чуркова живет? – поинтересовалась я.

      – Недавно, недели две всего, хотя в последнее время он гораздо реже здесь мелькает. А вот жена Тимофея Михайловича и его дочь месяца два здесь уже не появлялись… А до этого, говорят, Наташка в психушке лежала. Вероятно, папаша достал ее так, что она едва руки на себя не наложила.

      – Наташка – это его дочь? – уточнила я для проформы.

      – Да, она у него поздний ребенок, – пояснила Ольга и огляделась по сторонам. – Знаешь, Поля, в соседнем подъезде женщина одна живет, так вот, она в психиатрическом отделении работает. От нее этот слух и пошел.

      – Оля, а ты не знаешь…

      – Полина, ты уж извини, – перебила меня Бутова, – мне надо к маме, за дочкой…

      – Да-да, конечно, не буду тебя больше задерживать.

      Ольга села в припаркованную рядом с подъездом машину и укатила, а я решила вернуться к Чуркову. Из парадной как раз выходил мужчина средних лет, и я успела прошмыгнуть в открытую им дверь. Поднявшись на третий этаж, я позвонила в тридцать пятую квартиру.

      – Ну! – крикнул он вместо пресловутого «кто там».

      – Извините, я у вас сумочку забыла, – сказала я, спрятав свой клатч за спину.

      – Какую еще сумку? – недовольно пробурчал Михалыч, приоткрыв дверь. Я сразу же почувствовала алкогольный дух, исходивший от него. Значит, Чурков успел принять на грудь спиртного.

      – Маленькую такую. Да вон же она! – я кивнула на тумбочку.

      Хозяин квартиры оглянулся, и я, воспользовавшись моментом, переступила через порог.

      – Нет здесь никакой сумки. Эй, ты чего? Я тебя не приглашал!

      – Тимофей Михайлович, мы с вами не договорили.

      – Пошла, пошла! – Чурков без всякого стеснения стал выпроваживать меня вон.

      – Зачем вы прислали к нам Владимира? – спросила я в упор.

      – Какого еще Владимира? Ты, видно, что-то попутала.

      Разговор наш вновь зашел в тупик, но в следующий момент дверь, которая не была заперта на замок, отворилась, и перед нами предстал Пашутин собственной персоной. Возникла немая сцена – каждый из нас троих потерял на какое-то время дар речи. Если я догадывалась, что квартирант Чуркова и есть Вольдемар, то уж никак не ожидала его сейчас увидеть. Мы ведь с дедом два дня тому назад посадили Пашутина на поезд,