Детектор красивой лжи. Марина Серова

не осмотрел все наши достопримечательности? Их не так уж и много у нас.

      – Если честно, мне было не до этого. Я все больше с дедушкой общался. Он такой интересный собеседник!

      – Это так, – подтвердила я безо всякого лукавства.

      – Полина, если ты думаешь, будто лично я на что-то в этом доме претендую, то ошибаешься. Мне ничего, кроме простого человеческого общения, не надо. Жаль, что мама раньше не сказала мне, кто мой отец. Возможно, я успел бы с ним познакомиться. – Я никак это не прокомментировала, поэтому Пашутин продолжил: – Полина, я заметил, что дедушке больно говорить об аварии, в которой погиб мой отец… прости, наш с тобой отец и твоя мама, поэтому я не стал подробно его о этом расспрашивать. Расскажи, как все произошло?

      – Пьяный прокурор города на полной скорости врезался в машину, в которой ехали мои родители. Они погибли на месте.

      – Вот, значит, как… – Вольдемар застыл с самым скорбным лицом. – Скажи, а виновника того ДТП наказали?

      – Наказали, – ответила я без каких-либо подробностей.

      Вован оставался для меня совершенно посторонним человеком, поэтому я не считала нужным посвящать его в обстоятельства того, когда и как свершилось это возмездие.

      – Значит, в вашем городе не все так коррумпировано, как в нашем. У нас прокурора ни за что бы не посадили.

      Уж не знаю, сознательно или подсознательно Пашутин провоцировал меня на откровенность, но я нашла в себе силы не поддерживать эту тему. Постороннему человеку, каковым Вольдемар для меня являлся, было совершенно ни к чему знать, что убийца моих родителей был наказан только через четырнадцать лет после того ДТП. Синдяков попал не в тюрьму, не на тот свет, а в… психушку, причем не без моего участия.

      – Спасибо за обед, – запоздало поблагодарила я. – Это было очень неожиданно и приятно.

      – Но невкусно? – съязвил Вольдемар.

      – Вкусно, мне все понравилось, особенно курица.

      – Но что-то все-таки не так? – допытывался мой новый родственничек.

      – Посуда, – скосила я взгляд на полный поднос.

      – Это не проблема. Я ее вымою, – предложил Вован, всеми силами старавшийся мне понравится.

      – Правда? – ухватилась я за его предложение. – Буду тебе очень признательна.

      – Я вымою посуду, но ты покажешь мне город, – едва ли не в ультимативной форме заявил братец.

      – Я подумаю, – ничего не обещающим тоном ответила я.

      Вольдемар отправился с подносом грязной посуды в кухню, а я поднялась на второй этаж. Дед увидел меня в приоткрытую дверь и позвал к себе.

      – Полетт, ну что, вы поладили? – с надеждой спросил он, едва я вошла в его комнату.

      – Во всяком случае, пока не подрались.

      – Это уже радует. Я надеюсь, вы все-таки подружитесь. Признаюсь, я тоже не сразу поверил в то, что в Вольдемаре течет моя кровь, но постепенно все сомнения отпали.

      Я прикрыла поплотнее дверь, села рядом с дедом и поинтересовалась:

      – Ариша, но как он тебя нашел? Или ты его?

      – Мне позвонили Громушкины, соседи по нашей старой