Стратегия Левиафана. Максим Кантор

стоимостью. Данный процесс описан Марксом подробно.

      Но первое значение слова, вынесенного в заглавие, отсылает к богословским трактатам, к «Сумме» Фомы Аквинского – словом «сумма» обозначали сопряжение разных понятий воедино. Правильно читать название «Капитал» как «Сумма истории»; Карл Маркс написал труд, который подводит итог развитию западной цивилизации: надо объяснить, почему много горя, и найти выход из беды.

      В те годы, когда Маркс взялся за работу, западный мир переживал очередной кризис управления, который (в силу технического главенства западной цивилизации) отражался на мире в целом. Такое состояние в обществах наступает с известной регулярностью: все механизмы портятся. В сходных условиях разлаженного механизма Римской империи рождались проповеди Нового Завета.

      Маркса часто изображают причиной коллапса; не будь марксизма – развитие цивилизации продолжалось бы мирно и ширилось. Булгаковский профессор, у которого революционные побирушки украли калоши из парадного, думает, что воришек подучил Маркс. Шпенглер называл марксизм предвестником гибели западной цивилизации, хотя Маркс все свои труды посвятил именно спасению таковой – и гибели западной цивилизации (в отличие от Шпенглера) не предрекал. Маркс даже капитализм отнюдь не ненавидел, все наоборот. Маркс полагал, что именно капитализм способствовал развитию цивилизации, но однажды стал препятствием этого развития – и Маркс фиксировал особенности мутации капитала. В сущности, Маркс хотел спасти то, что построил капитал и что рушилось у него на глазах от дальнейшего хаоса. То, что этот хаос наступает, он увидел и объяснил причину и характер беды. Он предложил выход из положения – так врач выписывает рецепт. В дальнейшем те, кто принял некоторые из прописанных лекарств (не все и бессистемно), разочаровались в рекомендованном лечении; некоторые усомнились в наличии недуга.

      Напиши Маркс свой «Манифест Коммунистической партии» или нет, это не отменило бы череду европейских революций 48 года, Франко-прусскую войну и последовавшую за ней войну мировую. Толпы рабочих, скандирующих «Хлеба или свинца!», и генерал Кавеньяк, делегированный для расстрела рабочих, – это совсем не Маркс придумал. Подобно тому, как нет вины Ленина в том, что началась Первая мировая война, которая сделала русскую революцию возможной (или неизбежной), так нет вины Маркса в том, что в 1848 году пришло время подводить итоги европейской истории.

      Фраза «век расшатался» звучит в мире, когда кончается очередной цикл мирового порядка. Должен прийти человек, который соединит распавшуюся связь времен, в те годы нашлось несколько людей, претендующих на роль спасителя Европы: таким именно был Бисмарк, подобные амбиции имел Наполеон III, вот и Маркс взял на себя эту миссию. Время нуждалось в директивном решении: прусский юнкер стал собирателем германских княжеств (в перспективе – конструктором Европы), племянник Бонапарта, авантюрист, стал президентом, затем императором Франции, в те же годы живописец из Экса, Поль Сезанн, решил, что он восстановит гармонию в