Наемный убийца. Николай Леонов

Бунич, – ответил Гуров. – Юдин из этих структур ушел, чистенький как стеклышко.

      – Значит, звони Буничу, это его регион, пусть он по своим каналам тебя легендирует.

      – А зачем ему? Он мне ничего не должен.

      – Не ври, грешно. Чтобы человек с тобой схватился и без долгов ушел? А кто его охранников-близнят от тюрьмы спас, когда они наркотики хотели схватить?

      – Так я не их спасал, а Рогового прихватывал, – улыбнулся Гуров.

      – Это знаешь ты! Да что я тебе объясняю? Не морочь мне голову, ты еще тогда все просчитал и запасец на черный день припрятал. Не будь скупердяем, заначку доставай и действуй. Только хозяину этого кабинета, – Орлов постучал пальцем по столу, – ни гугу, это твои оперативные дела. С вами, господин полковник, мы разобрались.

      Орлов вместе с креслом повернулся к Дитеру и начал его разглядывать, будто впервые увидел. Немец понял: решается его судьба, неверное слово, плохая реакция – и он полетит в Мюнхен. А это позор. Почему-то вспомнились рассказы Айзека Азимова, Брэдбери, встречи людей с инопланетянами, попытки найти общий язык. Дитер не опускал взгляда, смотрел на русского генерала и уже не видел мятого костюма, криво повязанного галстука, только глаза, внимательные, строгие, одновременно доброжелательные, массивный шишковатый лоб, за которым скрывались мысли-тайны. Не опускай взгляда и молчи до последнего, молчи, пока не будешь знать точный, однозначный ответ.

      – Ну, как коньяк, инспектор, нравится?

      – Ничего, спасибо.

      – А чего же ты рюмку второй час мучаешь?

      – Я немец, привычка.

      – Ты в джунглях охотился?

      – Нет.

      – Я тоже не охотился и с лучшим проводником в джунгли бы не пошел, там свои законы. А ты?

      – На охоту не пошел бы.

      – А за чем бы пошел?

      – Спасать друга. – Дитер замялся, тяжело сглотнул, он чувствовал, что идет по самому краю, но еще не провалился. – Спасать свою честь.

      В глазах генерала заплясала смешинка; Дитер испугался, что сказал лишнее, но знал, что исправить ничего нельзя, молчал.

      – Инспектор! – Голос Орлова стал генеральским. – Поставьте рюмку на стол!

      Дитер выполнил приказ.

      – Теперь медленно-медленно возьмите.

      Дитер медленно протянул руку, взял рюмку, допил коньяк. Генерал был совершенно непредсказуем, повернулся к полковнику и сказал:

      – Рост сто восемьдесят пять, вес девяносто, глаза, стрижка – типичный полицейский. – Казалось, он забыл о Дитере, говорил только с Гуровым. – Ты понимаешь, Лева, тебе там не с паханами темными дело иметь, не с ворами в законе, а с авторитетами, с людьми, служившими у нас и у соседей, которые покатались по Европам, поглядели, нанюхались. От него полицейским за версту несет.

      – Неужели ты полагаешь, Петр, что я это не учел и не включил в легенду? – удивленно спросил Гуров. – Конечно, Дитер – полицейский и служит в охране, только он служит двум богам.

      – Неплохо. – Генеральский тон пропал. Орлов вновь начал тереть нос, пытался поставить его на место; только