WikiLeaks изнутри. Даниэль Домшайт-Берг

красное мясо и сырой фарш с луком. Если я был медленнее Джулиана, то потому, что любил сделать бутерброд с хлебом, маслом и колбасой, а Джулиан поглощал продукты в чистом виде, ничего не смешивая. Он ел или только мясо, или сыр, или шоколад, или хлеб. Если ему казалось, что организму не хватает цитрусовых, он съедал подряд несколько лимонов. А такое могло стукнуть ему в голову среди ночи, после голодного дня.

      Причем нельзя сказать, будто он не имел никакого представления о хороших манерах. Он бывал очень мил и вежлив, если хотел. Он вел себя любезно с моими гостями, пусть даже незнакомыми ему, провожал их до самой улицы.

      А еще Джулиан был параноиком. Тот факт, что мой дом находится под наблюдением, даже не обсуждался. Поэтому нам нельзя было вместе уходить и возвращаться. Какой был в этом смысл? Если кто-то на самом деле задался бы целью следить за моей квартирой, он наверняка бы выяснил, кто там еще живет.

      Если мы вместе выбирались в город, то Джулиан настаивал, чтобы мы возвращались по отдельности. Он шел налево, я – направо, и в результате я долго ждал его дома, потому что он всегда терялся. Я никогда не видел человека, который бы так плохо ориентировался. Он заходил в телефонную будку, а когда выходил, то уже не помнил, с какой стороны пришел. Он умудрялся регулярно проходить мимо моей двери. И этот человек стремился к конспирации! Трудно вообразить себе более заметного персонажа, чем Джулиан, когда он, озираясь по сторонам, бегал туда-сюда по улицам до тех пор, пока я не выходил ему на помощь.

      Он постоянно искал для себя новый стиль и удачную маскировку. Например, как-то одолжил у меня голубую спортивную куртку с гербом ГДР и солнечные очки «Формула-1», дополнив это коричневой бейсболкой. Про себя я, конечно, посмеивался. В таком виде он выглядел точно как переодетый шпион. Когда я в очередной раз вышел его искать, он появился из-за угла с большой деревянной палетой на правом плече. Это тоже была маскировка. Возможно, его воображение питалось какими-то книжными фантазиями, из которых и сложилось такое фирменное поведение Джулиана Ассанжа.

      У Джулиана были довольно непринужденные отношения с правдой. Порой мне казалось, что он проверяет, как далеко можно зайти. Как-то он рассказал мне историю своих белых волос. В четырнадцать лет он смастерил дома в подвале реактор, но перепутал полярность. И с того самого дня у него стали расти белые волосы. Из-за гамма-излучения, ага. Может, ему было любопытно, до каких пор он волен сочинять, когда же я наконец скажу: «Хватит. Не верю». Но я обычно вообще ничего не говорил. Считал, что нельзя общаться с людьми так, как это делает Джулиан.

      Джулиан не только постоянно терялся в городе, он еще любил сесть не на тот поезд и уехать в противоположную сторону. Когда он из пункта А в пункт Б летел, ехал или плыл на пароме, то терял в дороге пару квитанций и справок. Ему постоянно «вот-вот» должно было прийти письмо, которое выручило бы его из очередной неприятности: подпись для банковского счета, новая кредитная карта, лицензия на новый контракт. Разумеется, желанное письмо ожидалось «самое позднее