Любовь и долг. Кейт Мур

анией ЛитРес (www.litres.ru)

      Посвящается Лорен, Кевину и Эллисон, как обычно.

      Любовь и долг

      Подвернись им эта выгодная перспектива сегодня, а не год назад, все бы… пришло к тому же печальному финалу.

Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»

      Пролог

      Ла-Манш Февраль, 1825 год

      Лайл Мессинг, барон Блэкстон, проигрывал в карты, и единственным оправданием была качка в кают-компании корабля, на котором он плыл. Военное судно его величества «Редемшен» с весьма посредственными мореходными качествами должно было доставить домой барона Блэкстона и выживших в неудачной греческой кампании пленных.

      Лайл изо всех сил пытался сосредоточиться на картах и не думать о доме. В настоящее время его у Блэкстона вообще не было. Фамильный замок, который барон унаследовал от отца, был продан им с молотка, чтобы заплатить выкуп за свою голову греческому полководцу Василади. Его вдовствующая мать и сестры переехали в особняк в городе Бат. Матушка не жаловалась, но сестра Елена в своем письме, упоминая о переезде, дважды подчеркнула фразу «тридцать футов» – такое расстояние было между их комнатами в новом доме. Когда он думал о стесненных обстоятельствах, в которых приходилось жить его матери после просторного замка, он терял хладнокровие, шел на риск, и гора закладных на карточном столе неумолимо росла.

      Пробиваясь сквозь волны к Дувру, «Редемшен» скрипел и вздрагивал, отчего фонарь в прокуренной кают-компании покачивался под низким потолком. Карта не шла, и Блэкстон посмотрел на здоровенного рыжеволосого и рыжебородого игрока напротив, Сэмюела Голдсуэрди. Он был одет в зеленую шелковую сорочку, которая блестела в неровном свете. Сэмюел усмехнулся. Похоже, он не умел ни умываться, ни проигрывать. Именно Голдсуэрди невинно предложил перекинуться в картишки. Несколько часов спустя после бесконечной изнурительной игры, не вынеся качки, два других игрока из числа пассажиров покинули каюту. За столом остались только Блэкстон и Голдсуэрди.

      Такой исход порадовал здоровяка.

      – Юноша, карты, что у вас в руках, – от них проку нет. Давайте закончим все по-быстрому.

      Блэкстону почудилось, будто Сэмюел видит его карты насквозь. Он постарался отшутиться.

      – Предлагаете жениться на вашей дочке? – Если бы у Голдсуэрди была дочь, Блэкстон и впрямь взял бы ее в жены, ведь у него не было иных способов вернуть поместье.

      Голдсуэрди расхохотался так громко, что от его смеха зазвенело в ушах. Блэкстон предложил женитьбу в шутку, но в памяти вдруг всплыли смеющиеся черные глаза и мягкие пышные груди. Он тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Не было сомнения, что Вайолет Хаммерсли вышла замуж, пока Блэкстон находился в руках бандитов, поэтому Лайл давно уже не мечтал взять ее в жены.

      – Это было бы слишком просто, сынок. Я предлагаю другое – поработать на меня год и один день.

      «Год и один день» – звучало словно из сказки. Именно столько, год и один день, Блэкстон находился в плену. За это время умер Байрон, а борцы за свободу Греции, которые сражались против турок, пали в неравной битве.

      Он снова посмотрел на Голдсуэрди. Тот казался безобидным человеком, несмотря на свой огромный рост и крепкое сложение. Он был выше Блэкстона дюйма на четыре[1], а то и больше, и шире любой койки на судне. На вид Лайл дал бы ему лет сорок-пятьдесят. В темно-коричневых штанах, зеленой сорочке и камзоле из грубой шерсти он был как необъятный дуб. И тем не менее мало походил на заколдованного героя из волшебных сказок. Вероятно, он был обычным лондонским торговцем и держал на Темзе склад, где на полках лежали рулоны с тканями или мешки с кофе. Но год плена научил Блэкстона не доверять внешности. Его не покидало чувство, что Голдсуэрди не тот, кем кажется. Появление этого человека на борту «Редемшен» в бухте Корони[2] в самый ответственный момент переговоров Блэкстона с бандитами – в момент передачи денег – было более чем неожиданным. Будто произошло чудо. Тогда Блэкстону казалось, что у Василади нет причин освобождать заложников. Потому он и продал поместье, чтобы купить свободу себе, младшему сводному брату и нескольким юношам и девушкам, с которыми солдаты полководца обращались как с рабами.

      Сейчас судьба Блэкстона висела на волоске. Он снова попытался разгадать истинные намерения Голдсуэрди.

      – Надо полагать, мне придется чистить выгребные ямы или выбивать долги?

      – О нет, юноша, можете быть уверены, я найду вам работу по способностям.

      – Мы встречались раньше в Лондоне?

      – С чего вы взяли?

      – Тогда зачем предлагаете мне работу? По нашей игре моих способностей не разглядеть.

      – Вы умеете очаровывать людей – это я вижу…

      Блэкстон бросил на Голдсуэрди скептический взгляд.

      – Что-то не похоже, чтобы на вас это действовало.

      – И тем не менее в своем кругу, среди знати, вы достаточно известны. Вы прекрасно танцуете на

2

Город на берегу залива Месиниакос, Южная Греция.