Архив клана. Лев Пучков

анализа – в общем, всё не нравилось.

      Стёпа молча смотрел на меня с ленивым прищуром и о чём-то сторонне размышлял. Выловить какую-либо конкретику в стальном взоре нашего Терминатора было непросто: мой опыт подсказывает, что такой Степин взгляд может обозначать всё что угодно, в диапазоне от глубокомысленного «у меня есть кое-какие соображения на этот счёт, но делиться я пока что не буду – подожду, пока все выскажутся», до простого и короткого: «Послать бы вас всех в ж… и завалиться спать…»

      Инженер сожалел о разбитых бутылках…

      – Ну уж вино-то можно было пощадить, сейчас пригодилось бы…

      …и с нетерпением ждал, когда от меня отстанет Ольшанский.

      Инженера очень заинтересовал мой рассказ в части, касающейся тоннеля: он хотел, чтобы я нарисовал ему механизм, приводящий в действие перегородку у речного портала. По этому чертежу он каким-то образом надеялся разгадать ребус с потайной дверью из бункера в тоннель. Насчет чертежа я тоже не возражал (да я вообще был образцом покладистости, ибо чувствовал себя кругом виноватым), но Ольшанский сказал, что это подождет – сейчас нужно в первую очередь разобраться в деталях происшествия и принять меры. Особенно по трупам, которые мы с Евой…

      – Да не прятали мы никого! Сергей Петрович, ну сколько можно, почему вы мне не верите?!

      Тут Ольшанский, вкусно затягиваясь ароматным дымком из своей трубки, неспешно изложил три рабочие версии – в порядке релевантности, и вопросы по части доверия отпали.

      Версия первая – простейшая.

      Я баловался с Евой (или с кем угодно ещё, ибо Ева – это пока всего лишь имя, которое я озвучил), нечаянно застрелил её, спрятал труп, спалил машину и в завершение инсценировал нападение.

      Такая бесхитростная простота повергла меня в шок, но доктор подтвердил:

      – Да, версия вполне ходовая. Это первое, что приходит в голову.

      – То есть если бы ты был сам по себе, а не член команды – сидел бы сейчас у следователя, со множественными побоями, и трясущимися руками подписывал бы протокол, – добавил Ольшанский.

      Версия вторая – замысловато-групповая.

      Мы с Евой или с кем-либо ещё (ибо Ева – это пока всего лишь имя, вы в курсе) устроили на пару оргию и привлекли к этому безобразию кого-то третьего, а может быть, даже парочку, расстреляли – возможно, нечаянно, просто баловались и так нехорошо получилось, трупы вывезли на тачке, утопили в реке, тачку сожгли, чтобы не возиться, ибо она была вся в крови.

      После первой эта версия меня уже как-то даже и не смущала, я принял ее не моргнув глазом и смиренно попросил озвучить третий вариант.

      Версия третья была уже совсем хороша и по-голливудски феерична.

      Выглядела она так.

      В тутошних палестинах заплутала компания богатеньких мажоров, подъехали на огонёк, дорогу спросить, от нечего делать зашли в гости, что-то у нас не срослось, я их всех замочил, а над одной из девиц (а то и над двумя кряду или даже над тремя) по ходу дела надругался. И чтобы замести следы злодеяния…

      Дальше