Сокол Спарты. Конн Иггульден

и поначалу даже не понял, что он там делает. Друзьями они определенно не были. После отплытия меж собой не обменялись ни словом, хотя сознавали, что едут бок о бок. Не убедил ли Геспия поступить в войско Сократ, чтобы Ксенофонт за ним приглядывал? О годах своего солдатства старик философ всегда отзывался как о наиболее отрадных. Так что с него вполне могло статься рекомендовать провести несколько лет в походах и боях, тем самым заложив основу своей жизни, а будущие свои тяготы и неурядицы отодвинуть на потом.

      – Ну же, гнедой, – увещевал Ксенофонт жеребца. – Не хочешь же ты торчать здесь весь день? К твоему сведению, сзади ждут еще и другие.

      Разговор обещал быть непростым. И тут неожиданно сбоку подшагнул Геспий.

      – Скажи мне, что нужно делать, – обратился он.

      Ксенофонт в удивлении поднял брови, но затем кивнул.

      – Хорошо, слушай. Какое-то время мы будем спокойно разговаривать, чтобы до него дошло, что опасности ему нет. После плавания он, наверное, чувствует себя неуютно. Лошади не блюют, их просто мутит. И бывает, что они впадают в злость. Давай-ка погладь его по шее, только осторожно: как бы ненароком не укусил. Глаза все еще диковатые.

      Ксенофонт смотрел, как молодой бритоголовый афинянин впервые в жизни притрагивается к лошади. Шея у животного подрагивала, как будто по ней ползали мухи, но человеческую руку жеребец не цапнул. Геспий, поглаживая конскую шкуру, издавал восторженные смешки.

      – Ух ты, какие у него жилы, – изумленно произнес он.

      Ксенофонт улыбнулся:

      – Да, хотя его огромное сердце мало-помалу успокаивается. Они отзывчивы на прикосновение. Продолжай его поглаживать. Ну вот, почтенный. Может, пройдемся сейчас по этим хлипким доскам? Тебе, наверное, казалось безумием идти по этим жердочкам, которые к тому же трясутся и подпрыгивают. Я тебя понимаю. Ну что, пошли?

      Ксенофонт снова повернулся, и конь послушно пошел за ним вниз, как будто и не выказывал до этого страха. На пристани он немного поводил его туда-сюда. Все это время рядом неотлучно шел Геспий, ласково похлопывая или просто держа руку на могучем конском плече. Под его прикосновением с кожи стекали крупные капли пота, но животное на глазах становилось все спокойней, покорно опуская голову.

      – У тебя с ними получается, – сказал Геспию Ксенофонт.

      Тот посмотрел удивленным, абсолютно беззащитным взглядом.

      – Спасибо, – сказал он, отводя глаза. – Мне б еще уметь на них ездить. Всегда хотел научиться.

      Матрос, что боролся с лошадью, раздраженно махнул им вслед рукой и пошел вверх по сходням за другой.

      На другой стороне пристани показались те два начальника, подсвеженные и явно навеселе, готовые снова командовать. К себе они подозвали Ксенофонта и Геспия, которые стояли все еще возле коня.

      – Это ты, что ли, знаешь, как обихаживать лошадей? – спросил тот из них, что постарше.

      Ксенофонт кивнул. Неизвестно, какая пометка стояла против его имени, но он знал, как лошадей побаиваются те, кто не привычен к