Куда улетают ангелы. Наталия Терентьева

Ленка…

      – Нам всем – это тебе?

      – Да, мне. Зачем ты забиваешь гвозди? Может, все это закончится через пятнадцать минут, а может послезавтра.

      – Мне ждать до послезавтра?

      – Тебе просто – ждать. И не делать резких движений. Тебе сказано было: «Замри!» А ты – что?

      – Сколько ждать, Саша?

      – Не знаю. Месяц, два. Три…

      – А чего ждать? Свадьбы вашей? Чтобы ты пригласил меня развлечь повара? Раз уже на другое не гожусь.

      – Слушай, Воскобойникова, а что, по-человечески нельзя расстаться? Без грязи?

      Я не знала, смеяться мне или плакать, это Саша говорит – мне! У меня вырвался нервный смешок.

      Виноградов коротко и грязно выругался и отключился. А мне – уже второй раз за сегодняшний день – вдруг нечем стало дышать. Я хватала воздух, вонючий и перегретый, и судорожно искала в сумочке нашатырь. Перед глазами поплыли черно-зеленые круги и сильно зазвенело в ушах. Я резко вдохнула нашатырь, еще раз и еще, натерла им виски, и через минуту мне стало легче. Я набрала номер Нели:

      – Нель, Виноградову больше не звони, с ним не разговаривай, я буду через час. Как Варя?

      – Лучше, ой, слава богу, получше, приезжала Скорая. Говорят, такой сейчас грипп – ничего нет, а температура высокая. Они сделали укол, температура стала снижаться, она вроде уснула. Тяжело дышит очень только.

      – Хорошо. Спасибо, Нелечка, я еду. Спасибо тебе.

      Полицейские довезли меня до шоссе, терпеливо подождали, пока я вытряхну все свои вещи, и уехали.

      Минут пятнадцать не останавливался вообще никто. И понятно – ночь, стоит женщина с вещами. Что там у нее в вещах? Или кто?.. Потом притормозил какой-то парень, взглянул на меня, видимо, я ему не понравилась, а должна была понравиться, и ни слова не говоря, он газанул.

      А потом остановилась совершенно роскошная иномарка. Обычно, когда я вижу такого класса машину, то даже опускаю руку. Но тут я стояла и голосовала – я могла бы поехать и на грузовике, и на телеге, и в багажнике «Запорожца». Но остановился новый «BMW». Даже в темноте было понятно – машина белоснежная. За рулем сидела женщина. Надо же, не испугалась останавливаться на трассе ночью.

      – Куда вам? – она внимательно посмотрела на меня и улыбнулась.

      – На Речной вокзал. Это мои вещи…

      – Да, понятно. Садитесь. Сейчас я открою багажник.

      Она даже вышла, помогла мне затолкать пакеты и сумки в пустой багажник.

      – У вас что-то случилось?

      – Нет. То есть – да. То есть…

      Она улыбнулась:

      – Понятно. Развод по-итальянски?

      – Да где уж там! Всё по-нашему, по-простому. При разводе получаешь в морду, судорожно бросаешь помаду в сумку и оказываешься ночью на трассе.

      – Это всё ваши помады? Там, в сумках?

      – Еще книжки моей дочери.

      – А сколько ей?

      – Семь.

      – А у меня нет детей. И вряд ли уже будут, – спокойно и доброжелательно проговорила женщина и посмотрела на меня в зеркало заднего вида. – Вы плачете? Хотите, пересядьте