Пир Джона Сатурналла. Лоуренс Норфолк

расколотая на части. Около стен россыпью валялись камни, выпавшие из кладки. Откуда-то сзади доносилось журчание ручья. Джош указал поверх широкого плоского валуна на глубокий очаг, высотой с него самого и черный от вековой копоти.

      – Разжигай огонь, – велел он. – Потом займемся мальчишкой.

      Джон Сандалл слез с мула и стоял посреди прогалины. Когда животных разгрузили и стреножили, Джош провел его во внутренний двор. Мальчик безропотно опустился на валун и позволил себя усадить как надо. Зайдя ему за спину, Джош достал нож и потрогал пальцем лезвие. Потом нагнул его голову вперед и поднес нож к шее.

      Покончив с делом, он отступил на шаг и шумно выдохнул:

      – Вот уж не ожидал, что это будет так трудно.

      – Ты лихо управился.

      – Так лучше, правда? – спросил Джош.

      – Гораздо лучше, – согласился Бен.

      Земля вокруг Джона Сандалла была усыпана черными войлочными клочьями. На неряшливо обритом черепе топорщились короткие пучки волос.

      – Со вшами разобрались, – удовлетворенно сказал Джош. – Будем надеяться, у него нет чего похуже.

      – Похуже? – Бен недоуменно поднял брови. – Чего, к примеру?

      – А заразы, от которой померли ребятишки в деревне.

* * *

      Мерцающий свет ситниковых свечей окрашивал стены церкви желтым. Маслянистый дым клубами поднимался к крыше. Последние восковые свечи сожгли на Воздвижение, помнил отец Хоул, через две недели после того, как слег Абель Старлинг. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Скамьи церкви Святого Клодока были заполнены прихожанами, с кафедры священник видел ряды голов, непокрытых и в чепцах. На полу перед алтарем стояли на коленях грешники, несущие наказание.

      Сегодня больше дюжины их выстроилось в ряд – мужчины и женщины, завернутые в тонкие белые простыни. Они стояли голыми коленями на шершавых каменных плитах и в одной руке держали длинные ореховые прутья. Преподобный видел, как они морщатся и ерзают на месте, свободной рукой придерживая на груди простыню. На случай, если кто-нибудь попытается встать, позади них стоял брат Джима Клафа, Арон, вооруженный тяжелой тростью.

      После первых смертей отец Хоул прочитал проповедь по Посланию к римлянам.

      «Но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение».

      Трудная для понимания тема. Но едва успели ссыпаться последние песчинки в часах, как со скамьи вскочила Мерси Старлинг:

      – Терпение, святой отец? Наши дети исходят рвотой, поди, не от недостатка терпения. – Женщина обвела взглядом собрание прихожан. – Не так ли, Мэг? Теперь ты не смеешься надо мной, а? И ты, Роуз. И ты…

      Она обличающе тыкала пальцем, окруженная молельщиками, тоже повстававшими с мест. В следующую минуту в церкви поднялся страшный гвалт: упреки, обвинения, непотребная брань. Ему следовало бы спуститься с кафедры, знал отец Хоул. Следовало бы пройти между ними, раздавая тумаки и сурово выговаривая, как он сделал памятным вечером в праздник эля. Но он совсем растерялся от криков, воплей и проклятий, которые раскатывались эхом вперед и назад