Тайна ее поцелуя. Анна Рэндол

она уже шла по гладкому каменному обрыву. А он тащил две огромные корзины, большой мольберт и ящик с бутылочками чернил. При этом майор совершенно не жаловался, – хотя послеобеденная жара так раскалила камни, что Мари даже сквозь кожаные подошвы ощущала ужасный жар.

      Он вопросительно посмотрел на нее; она не давала ему отдохнуть с тех пор, как они покинули гостиницу, в которой оставили Ашиллу. Громоздкие вещи, которые майор был вынужден нести, натерли мозоли у него на ладонях, но он переносил это со стоическим терпением.

      А ведь британские офицеры, которых она встречала раньше, больше всего беспокоились о собственных удоб ствах и славе. Что ж, очевидно, Беннет Прествуд являлся исключением.

      Мари указала на небольшую рощу у подножия холма.

      – Давайте отдохнем там немного, пока жара не спадет.

      Он насмешливо взглянул на нее.

      – Думаю, что мы уже прошли самую трудную часть пути.

      Она раскрыла шелковый зонтик, чтобы он не видел ее лица.

      – Тогда поедим… и пойдем дальше.

      Они вошли в тень рощицы. Словно покрытые воском, зеленые листья приносили лишь небольшое облегчение, но после долгого пути даже и это казалось невероятной роскошью. Запрокинув голову, Мари с облегчением вздохнула. Терпкий, чуть сладковатый запах листьев приятно щекотал ноздри. Расслабившись, девушка коснулась гладкого серого ствола. Странно… Ведь сандаловые деревья росли по всему Константинополю, но никогда их запах не действовал на нее так, как сейчас.

      И тут ей вдруг вспомнилось: она чувствовала этот запах в тот раз, когда целовала Беннета.

      Мари отшатнулась от дерева, словно оно обожгло ее.

      Беннет же поставил на землю корзину с провизией, и она присела, расправив на коленях зеленую муслиновую юбку. Заметив на ней маленькое чернильное пятнышко, которое Ашилла не смогла отстирать, Мари нахмурилась. А ведь в прошлый раз, когда она была в этом платье, ее не беспокоило чернильное пятно…

      «Ах, о чем я думаю?!» – с раздражением сказала себе Мари и сняла с корзины крышку. На сей раз она положила туда вдвое больше провизии, чем обычно. Достав один из горшков, она открыла его. Там был салат из огурцов и баклажанов, заправленный чесноком, зеленым луком и перцем. Огромным количеством черного перца. Ее отец в целом признавал турецкую кухню, но этому блюду он не разрешал появляться на его столе – называл его «оскорблением хорошего вкуса».

      Запах салата буквально опалил ноздри Беннета, а Мари, мысленно улыбнувшись, достала капустную долму, твердую колбасу и лепешки. Все было совершенно съедобным, однако ей потребовались годы, чтобы привыкнуть к такой еде. Ей следовало бы извиниться перед майором за подобное угощение, но она решила этого не делать.

      Беннет же тщательно осмотрелся и только потом присел рядом с Мари. Пристально взглянув на нее, он спросил:

      – Надеюсь, вы наконец-то поняли всю бессмысленность вашего детского плана?

      Мари молча посмотрела на него, изобразив удивление. Потом, сделав глоток из фляги, предложила фляжку майору и ласково улыбнулась ему, когда он чуть не захлебнулся свежим соком репы.

      – Не