Портрет Дориана Грея. Оскар Уайльд

У тебя черная шевелюра и волевой подбородок. Но ты не красавчик, Бэзил. А вот парень на картине – блондин с бледным лицом. Вот он красавчик.

      – Ты меня не понял, – ответил Бэзил. – Я не имел в виду, что похож на Дориана Грея.

      – Дориан Грей? Это парнишка с картины?

      – Да, это он. Не хотел говорить тебе его имя, – насупился Бэзил. Он замолчал и вышел в сад.

      Гарри рассмеялся и последовал за ним.

      Они уселись на лавочке под лавровым деревом, радуясь теплому летнему ветру.

      Гарри глянул на часы.

      – Мне скоро надо будет уходить, Бэзил. Но сначала я хочу получить ответ на свой вопрос, – сказал Гарри.

      – Какой вопрос? – спросил Бэзил.

      – Почему ты не хочешь выставлять картину?

      – Я уже сказал. В ней слишком много от меня.

      – Что ты имеешь в виду? – удивился Гарри.

      Бэзил пояснил.

      – Короче я художник. А художники рисуют других людей. Но мне кажется, что они вкладывают в свои работы часть своих чувств. Такая же фигня приключилась со мной, когда я писал портрет Дориана.

      – И каковы твои чувства, Бэзил? – Гарри наклонился, сорвал маленький белый цветочек и повертел его в руках.

      – Я встретил Дориана на приеме у леди Брендон, в толпе людей. Наши взгляды встретились. Я даже испугался в тот момент, в душе не чаю почему. Мне показалось, что он уже очень важен для меня, будто мы знаем друг друга тысячу лет. Нас представили друг другу. Ржали весь вечер как кони. Короче так мы и стали друзьями.

      – Что ж, смех лучшее начало дружбы, – сказал Гарри. – И лучший ее конец кстати.

      – Гарри, ты, блин, никогда не бываешь серьезным, – насупился Бэзил. – Дориан мой самый важный лучший друг. Он даже важнее моей работы!

      – Я думал, работа для тебя важнее всего, Бэзил.

      – Она важна. Но я буквально нуждаюсь в Дориане. Теперь я лучше после знакомства с ним. Помнишь ту картину с лесом и полем? Все говорят, это лучшая моя картина. А знаешь почему? Потому что Дориан был там. Он смотрел, как я рисую ее. У него какая-то неебическая власть надо мной. Но я не хочу, чтобы он знал об этом. И вообще чтобы кто-либо знал. Теперь ты понимаешь, почему я не хочу выставлять ее в галерее. В ней слишком много меня.

      – Мне кажется, ты не прав, – ответил Гарри. – Поэты вкладывают свои чувства в стихи. И зарабатывают этим деньги. А художники вкладывают чувства в свои картины. И потом тоже могут получать за это деньги.

      Гарри задумался.

      – Ты устанешь от этого красивого молодого человека. В один прекрасный день его красота испарится, и Дориан перестанет быть таким интересным.

      – Это не правда! Не говори так! Не его красота важна для меня, а он сам.

      – Дориан Грей, должно быть, очень интересный молодой человек, – усмехнулся Гарри. – Я хочу с ним познакомиться.

      Бэзил и Гарри заспорили, стоит ли знакомить Гарри с Дорианом. Тут в сад вышел слуга Бэзила и сообщил о том, что Дориан прибыл и ждет художника в его студии.

      Бэзил повернулся к другу, он был расстроен.

      – Пожалуйста, будь осторожен с ним. Он красив и очень юн. А ты никогда не бываешь серьезен и говоришь всякие странные вещи. Это повлияет на него. Твое влияние будет пагубно для него. А я нуждаюсь в нем, чтобы закончить свою работу.

      – Что за хуйню ты несешь! – с этими словами Гарри взял Бэзила под руку и направился в студию.

2

      Красаучик сидел за пианино, уставившись в ноты, когда Бэзил и Гарри вошли в гостиную. Не поворачиваясь, он сразу заговорил о том, что не хотел бы позировать сегодня. Но как только он обернулся и увидел Гарри, то сразу смутился и замолчал.

      Бэзил представил их друг другу, и они пожали руки.

      Это был (кто бы мог подумать) высокий бледный блондин с голубыми глазами лет двадцати. Действительно красавчик.

      Как только знакомство произошло, Бэзил сел за работу. Он не хотел, чтобы Гарри разговорился с Дорианом, поэтому сразу приступил к делу, попросив друга свалить.

      Но Гарри тоже был не так прост. Он спросил Грея, не против ли он его присутствия. И, получив разрешение остаться, сразу же развалился в кресле и закурил.

      Бэзил приступил к работе, и в студии стало тихо.

      – Правда ли, что вы плохо влияете на людей, как сказал Бэзил? – спросил Дориан, нарушая тишину.

      – Не бывает плохого или хорошего влияния. Любое влияние плохо. Плохо менять человека, вкладывать в него свои собственные мысли и идеи.

      – Почему?

      – Потому что каждый человек уникален. Нехорошо влиять на человека, делать его таким же как ты сам. Вы должны жить свою собственную жизнь. Наслаждаться ею – делать и плохие вещи, и хорошие. Не стоит париться, кто и что о вас подумает.

      Дориан смутился. Гарри не стоило говорить этого. Но он был умен. У него было узкое лицо и умные темные глаза. И голос у него был приятный и низкий. Такой, что Дориану хотелось слушать его. Он никогда