Люди крыш. Дети пустоты. Любовь Романова

Правда Женечка? – громко спросил старший из напарников с интонацией воспитателя ясельной группы, который обнаружил содержимое детского горшка в своем кармане, но старается держать себя в руках.

      – Конечно, правда, – немедленно отозвалась Женька, выходя из-за пыльного шкафа.

      Игра в прятки позволила оказаться ей возле двери, за спинами фээсбэшников. Пара коротких движений, и на ручке появился кокетливый бантик из бледно розовой фибры. Ее противоположный конец был прочно привязан к батарее. Теперь майоры не смогут покинуть кабинет без Женькиной помощи.

      – У нас, как бы, есть к тебе еще пара вопросов, – проворчал Угробенко. – Вернись на место.

      – Только пара? Потом отпустите? – Женька захлопала ресницами с преувеличенной наивностью. – Тогда я не буду садиться – тут постою, – и, сунув руки в карманы кутки, облокотилась о стену.

      – Нет, родная, так не положено! – ласково объяснил Рябухин.

      Он двинулся к Жене, но отчего-то промахнулся и уперся в шкаф. Майор смущенно поправил усы и повторил попытку. Снова мимо – Рябухи вернулся к пустому стулу.

      Раздраженный Угробенко решил помочь коллеге, но тоже не смог добраться до девчонки. Нечистая сила, прочно обосновавшаяся в кабинете, привела его к двери.

      – Не понял… – Угробенко сдобрил реплику крепким словом и вытер рукавом рубашки вспотевший лоб. – Это полтергейст, что ли?

      Еще пара попыток вернуть задержанную на место результата не дали. Как ни старались фээсбешники, у них не получалось подойти к дочери Морокова ближе чем на полтора метра. Женька стояла в треугольнике невидимых ни для кого кроме нее фибр. Его вершина цеплялась за стул, а два других угла упирались в шкаф и дверной косяк. Майоры скользили вдоль натянутых нитей, но прорваться внутрь не могли.

      – Слушай, ты тут пока побудь с ней, Пал Иваныч, а я, того… выйду, – нервно сказал Угробенко. За прошедшие пять минут майор успел вспотеть, словно находился не в прохладном кабинете, а в натопленной сауне. Под мышками и на спине образовались мокрые пятна, светлые волосы собрались в жалкие сосульки, а физиономия пионера-героя покрылась испариной.

      – Я с тобой! – у Рябухина дела обстояли не лучше. Пышные усы обвисли, сделав своего хозяина похожим на грустного моржа. Пожилой майор начал слегка приплясывать, словно в штаны к нему забрались пара белок.

      К разочарованию сотрудников ФСБ, дверь оказалась надежно закрыта. Ключ легко поворачивался в замке, но выйти наружу это не помогало.

      – Эй, да нас заперли! – Угробенко внезапно осип.

      – Но замок-то открыт, – засомневался Рябухин.

      Оба майора больше не могли стоять на месте. Они начали нарезать круги по кабинету, с жадностью поглядывая в зарешеченное окно. Женьке не нужно было объяснять причину этих метаний. Едва фээсбэшники вернулись в кабинет, как она слегка повысила уровень жидкости в их организме. При этом использовала один прием, которому научил ее знакомый депфер. Сейчас отважным майорам больше ордена, повышения по службе и премии хотелось в туалет.

      Увы,