Любовь не по сценарию. Ася Лавринович

молчала. Мама метнула взгляд в сторону водителя, а затем снова посмотрела на меня.

      – Агния, давай не при чужих людях, – прошептала она. – Кажется, мы дома уже все выяснили.

      – Тебе кажется, мама, – рассерженно проговорила я, даже не пытаясь понизить голос.

      Мама снова покосилась на своего водителя. Тот сидел за рулем с отсутствующим видом. Лишь незаметно прибавил громкость. Уикнд запел «Starboy», и водитель принялся пальцами отбивать в такт мелодии. Я тоже уставилась на мужчину. Вячеславу было чуть за тридцать. Черные волосы, как обычно, щедро намазаны гелем, залакированы и зачесаны назад, отчего он всегда напоминает мне пластмассового Кена.

      В салоне было так тепло, что выходить на улицу в разыгравшуюся метель не хотелось. Если бы не мама… Сейчас она меня настолько раздражала, что я готова была выскочить без одежды хоть в Антарктиду. И пусть мое сердце остановилось бы от переохлаждения. Нет сил делать вид, будто в нашем доме не происходит ничего особенного.

      – Агния, я утром тебе ясно дала понять… – снова начала мама все с той же натянутой неестественной улыбкой, которая в эту минуту уж точно была неуместна.

      Я, не дав маме договорить, склонилась к переднему сиденью.

      – Вячеслав, – громко обратилась я к маминому водителю. Мужчине пришлось снова убавить громкость. – Так, может, я все-таки здесь выскочу, а?

      – Зачем? В такую непогоду… – снова подала голос мама.

      – Необязательно довозить меня до самого крыльца. – Я даже не пыталась скрыть раздражение.

      – Стрелка мигает, – кивнул на светофор Вячеслав. – Сейчас проскочим.

      Его «проскочим» едва не обернулось аварией. Резко затормозив, Вячеслав нажал на клаксон. От протяжного громкого звука улыбка все-таки исчезла с маминого лица.

      – Что там случилось?

      – Да лезут под колеса всякие клуши! – проворчал Вячеслав.

      – Я выйду здесь! – нервно выкрикнула я.

      – Посреди дороги? Погодите, Агния, я хотя бы припаркуюсь.

      Наконец я могла покинуть салон. До экзамена оставалось пятнадцать минут. В лицо тут же полетели хлопья мокрого снега. Поежившись, я направилась в сторону университета. Но не успела пройти и пары метров, как меня окликнула мама. Я обернулась. Мама помахала мне забытым телефоном. Наверное, из кармана дубленки выпал на сиденье. Чертыхнувшись, я засеменила обратно к машине.

      Мама была без шапки. Ветер развевал ее длинные светлые волосы. Мама снова улыбалась, но глаза у нее при этом были ужасно грустными. Я подумала, какая же она у меня красивая и как маме идет улыбка… Но до чего ж она слабохарактерная! И снова ее напускная приветливость вызвала во мне лишь раздражение.

      Выражение моего лица маме тоже явно не понравилось, потому как она тут же сделала мне замечание:

      – Агния, не хмурься, морщина на переносице появится. Как у бабушки.

      Я молча протянула руку к телефону.

      – И прекрати этот цирк. Улыбнись мне в ответ. На нас люди смотрят.

      – Пускай.