«Чума» и очумевшие. Хроники «заразита». Larissa Лариса

tle>

      Лапша. Кругом лапша

      Был такой мультик: народ кормили повидлом, чтоб жизнь казалась мёдом, чтоб затуманенный взгляд не замечал очевидного; лишь горькая полынь возвращала в реальность.

      Нас кормят лапшой под «кисло-сладким соусом» страха и надежды. Лапши много. Кто-то глотает, сколько в рот попало. Кто-то гоняется за ней и ест без остановки. Кто-то и сам ест, и другим впихивает, чтоб не оголодали.

      Полынь под запретом. Нельзя ни самому есть, ни другим предлагать.

      Больницы?

      Из Китая пришли новости о строительстве новых больниц. Интересно, какие суммы выделили наши напуганные бизнесмены? Хватит ли на всех или появится лишь то количество койко-мест, которое необходимо для них?

      Срочная стройка

      Новости сообщают об умирающих за рубежом. А мы с коллегами рады, что спасём от вызываемых вирусом разрушений всех. Если кто и умрёт, то от иных болячек, тех, избавление от которых, требует иных ресурсов.

      Брат рассказывал, что на строительстве были недовольные сверхурочными, но большинство знало, что это спасёт их близких.

      Мы выжили. Пока

      Насилие сократилось процентов на сорок. У тех, кто выжил там, за стенами правительственных зданий, выработался иммунитет. Если вирус придёт снова, у них будет преимущество.

      Во избежание потери власти мы начинаем обдумывать драконовские меры. Как бы не попасть под горячую руку коллег.

      Инициатива наказуема?

      Я в розыске. Международном. Земляне, если меня схватят, не узнают, от чего я их спас. Мне бы прожить ещё пару десятков лет. Чтобы выявить и разрушить планы по выращиванию «новых проклятий века». Мои коллеги либо тоже в бегах, либо затихарились в глуши.

      Достанет ли им смелости и сил продолжить работу?

      Изолированный

      Браслеты натирают кожу. Кажется, испускаемые им сигналы выжигают сознание. Прокажённый. Таким не место среди незаражённых. Говорят, раньше больных проказой изгоняли и чурались, кормить осмеливались лишь некоторые, под страхом изгнания или смерти.

      На нас печать иной болезни. Мы представляем опасность.

      Так говорят. Там.

      Гнев. На тех, кто не нашёл другого выхода. На тех, кто под шумок, творит дела опаснее осложнений сопутствующих нашей болезни.

      Гнев на таких же прокажённых, как я. Ещё немного и мы начнём вцепляться друг другу в глотки.

      Гнев на тех, чьи лёгкие не устояли, на тех, чьи тела остаются там, в лесу за холмом.

      Отчаянье подкатывает чёрной волной.

      Может, прекратить это, ещё раз предприняв попытку выйти за стены? Прошлый раз испускаемые браслетом волны вызывали судороги в мышцах с каждым шагом отдаления. Вернулся. А если продолжать шагать?

      Там, на свободе, такие же люди, как я. Они имеют право на безопасность. Или нет?

      Я прокажённый. Они – не я.

      Я прокажённый.

      Поголовная изоляция

      Говорят, мы на войне. Война против нашего общего врага. Однако на осадном положении находимся мы сами. В добровольно принудительном порядке. Говорят, это нас спасёт.

      А вот против врага активных действий не видно. То ли и к нему применяют политкорректность, то ли рассчитывают взять в союзники.

      Доброволец

      Говорят, мы на войне. И нужны добровольцы. Я – вызвался сам. Мне сделают прививку. Это риск. Времени на тщательнейшую разработку и согласование со всеми буквами всех постановлений просто нет.

      На войне, как на войне, особые меры. Выживет наш отряд или погибнет, учёные получат ценнейшие данные для дальнейших защитных мер. Нам привьют «оглушённый» вирус. Нашим собратьям – будут вливать кровь уже успешно переболевших.

      Удачи нам.

      Мира (здоровья) всем людям!

      Едем домой?

      Говорят, что правительство хотело ввести полумеры, якобы закрыть границы, но при этом репатриировать всех желающих, ввести сюда семьи иностранцев… Спасибо всем вышним силам, что образумили власть имущих. Границы закрыты, а нарушителей вылавливают даже в дремучих лесах и болотах.

      На чужбине

      Тогда нам казалось, что там рай. Однако трезво оценивающих ситуацию было больше. Мы проиграли. Так думалось в тот момент.

      Сейчас мы готовы целовать песок под ногами бывших оппонентов. Их победа и дальновидность спасет сейчас наши жизни.

      Глобализация глобализации рознь. И свобода – это не распущенность.

      Пойду, расскажу внуку, не всё то золото, что блестит.

      Домой!

      Память возвращает на -цать лет назад. Предприятия закрывались, налоги и цены росли. Собрав чемоданы, рванул за лучшей долей. И всё было хорошо. Открытые границы, полуофициальная работа.