Пустые Холмы. Марина Козинаки

детям некоторых семейств.

      – Обязательно расспрошу, – загорелась Маргарита.

      Полинин же взгляд зацепился за еще одну необычную фигуру. На другом краю поляны верхом на белом олене сидел парень и пристально глядел прямо на нее. Волосы его были так белы, что казались припорошенными снегом, на лице не выделялись ни брови, ни ресницы, а направление взгляда бледно-голубых глаз угадывалось лишь по их блеску.

      – А это… кто? – прошептала Полина.

      – Ёгра. Он уже прошел Посвящение, но все еще живет в Китеже. Сильный друид.

      – Редко встретишь его на общем ужине, – подхватила младшая девчушка, чьего имени Полина пока не знала. – Он одиночка. Общается только со своей белой важенкой, и все.

      – И он входит в Союз Стихий, – с придыханием закончила Матреша.

      – В Союз Стихий? – оживилась Маргарита. – В какой-такой?

      Полина тоже повернулась к девушкам, но теперь не могла отделаться от неловкого ощущения, что этот парень продолжает на нее смотреть – пытливо и внимательно.

* * *

      До Небыли ковер-самолет летел несколько часов. Иногда он нырял в пространственно-временной туннель, а появлялся снова уже через сотню километров. Вместо того чтобы предвкушать морской воздух и теплое солнце, Митя почти всю дорогу думал о сестре, лишь изредка отвлекаясь на разговоры. Сева спал. Несколько раз он беспокойно вздрогнул под плащом, но Митя видел, что веки его плотно сомкнуты. Сам же он возвращался мыслями к Анисье, а после по цепочке вспоминал Заречье, Василису, Полину с Маргаритой и свой разговор с Велес. Идея с обменом воспитанниками между городами, с одной стороны, была любопытной, но с другой – все же виделась ему странной. Выбор наставников явно не был логичным, или же Митя руководствовался совершенно иной логикой. Дивноморье представляло собой соединение двух сил: Камня и Воды, но ни Каменную ведьму, ни Водяную туда не отправили. Полина уже, должно быть, достигла Китежа, а Анисья печалилась дома, считая себя несправедливо обиженной. Он не сомневался, что Вера Николаевна вообще не разделяла идею этих перемещений. Было ощущение, что она пошла на уступки двум другим главным наставникам и потому согласилась отправить своих воспитанников в Китеж и Дивноморье.

      Когда ковер-самолет стал снижаться, Сева снова вздрогнул и открыл глаза, почувствовав изменившийся ветер. Зареченцы свешивались вниз, разглядывая проплывавший под ними город. Воздух пах солью и водорослями, а еще выжженной зноем листвой. Ковер опускался все быстрее и наконец приземлился на каменистом пляже: там уже ждали трое. Митя узнал забавного Августа Адамовича и нашел взглядом лысую кошку, пригревшуюся на камнях. Справа от главного наставника сдержанно улыбалась Ирина Романова, местная целительница и дальняя родственница Митиной матери. Митя кивнул как можно дружелюбнее, и она просияла, узнав его среди воспитанников. Слева же от Дивномора хитро щурилась колдунья, чей возраст с трудом можно было определить. Поначалу она показалась совсем молодой, как Елена Рубцова. Но когда она подала руку Дарье