Распущенные знамёна. Александр Антонов

заднюю дверцу салона. Бог мой, какие понты! Под магниевые вспышки перед немногочисленной публикой предстаёт Савинков. Позёр хренов! Ладно, пора бежать на галёрку, а то пропущу самое интересное.

      Уф! Успела. Ложа, про которую говорил мне Мишка, пока пуста. А что там на сцене? Интеллигент с козлячей бородкой толкает речь. И запинается на полуслове. Под вздох зала в ложе появляется Савинков в сопровождении свиты. Эффектно, ничего не скажешь! Молча садится в кресло и упирается взглядом в сцену. Мишка располагается по правую руку вождя. Часть зала встаёт и начинает аплодировать. Савинков поднимается и раскланивается со своими сторонниками. А их, Ёшкин каравай, немало. Минимум треть зала. Да, Жехорскому, Александровичу, Спиридоновой и иже с ними придётся повозиться, чтобы прибрать партию к рукам. Зал угомонился и козлобородый продолжил прерванную появлением Савинкова речь.

Михаил

      Оленька, прошу прощения, я буквально на пару слов. Думаю, читателю будет интересно знать, откуда растут уши у столь нарочито театрального появления на съезде Савинкова. Без ложной скромности скажу: всё это я придумал. Нет, Савинков тоже хорош гусь! Не будь он столь расположен к фанфаронству – не купился бы на эту театральщину. И будь чуть лучше информирован – тоже не купился бы. Но первое (фанфаронство) он всосал ещё, верно, с молоком матери, а от второго (информации) его заботливо уберёг я. Хотя, нет. Кое-какой информацией я его всё же снабдил. Например, той, что на последнем заседании его вывели из состава ЦК.

      – Александрович постарался, – пояснил я хмуро внимающему моим словам Савинкову. – Таких страстей понагнал, что шансов отстоять тебя у нас с Черновым не было, хотя мы и старались, – в отношении себя я приврал, – и голосовали против, – а вот это – чистая правда: желающих потоптаться на Савинкове и без меня хватило.

      – А что Спиридонова? – поинтересовался Борис.

      Это был щекотливый вопрос. Пришлось многослойно фильтровать базар.

      – В этом скользком деле Маша долго пыталась сохранять нейтралитет, – это я соврал, – но, видя, какой перевес у твоих противников, решила до времени не подставляться и проголосовала «за».

      – А ты чего в таком случае подставился? – буркнул Савинков.

      Я лишь пожал плечами.

      – Ладно, – голос Бориса потеплел, – кого вместо меня-то избрали?

      Я выразительно посмотрел ему в глаза.

      – Тебя?! – изумился Борис. – После того, как ты меня поддержал? Ну, ты, Жехорский, жук!

      «Врёте, Борис Викторович, не жук я, но оса, занёсшая над вашей политической карьерой смертоносное жало!»

      Мысли Савинков читать не умел, потому ничуть не обеспокоился, а попытался дать мне поручение:

      – Устрой-ка мне встречу со Стрелкиным!

      Как бы не так!

      – Никак теперь невозможно!

      – Это ещё почему? – удивился Борис.

      – По приказу Александровича Стрелкин находится под домашним арестом.

      – Неужто