«СЭкс» в большом спорте. Правда о «Спорт-Экспрессе» от топ-журналистов двух поколений. Игорь Рабинер

наказ сборной: без золота не возвращаться. «А жаль – мы-то золото едва ли возьмем, а девчонки здесь все – кровь с молоком, я бы с удовольствием вернулся», – сказал стоявший сзади меня ватерполист. Потом все поехали на футбол. Наша сборная подарила людям праздник – хозяева выиграли 1:0, причем самым страшным был не результат, а то, что играло «Динамо» как минимум не хуже.

      «Безобразие – так играть советским футболистам! Они во время любого матча должны помнить, за какую страну играют!» – негодовал после той встречи Игорь Александрович Нетто, взятый в поездку как олимпийский чемпион 1956 года. «Но разве брестское «Динамо» – не советские футболисты?» – попытался я возразить легенде. «Это не футболисты, а какой-то коллектив физкультуры. Да их бы сборная, за которую я выступал, сейчас обыграла! И потом, кто доверил команду этому Бышовцу?! Достаточно вспомнить, каким он был футболистом – сугубый индивидуалист. Как он может объяснить игрокам пользу коллективных действий, если его собственная философия игровая была – схватить мяч и тащить его, пока не потеряешь? И чего я согласился поехать – только расстроился…» И чтобы не расстраивать остальных, мы с Малковым решили о том матче будущих, как вскоре выяснится, олимпийских чемпионов вообще ничего не упоминать, как не было его: в самом деле, не «Динамо» же брестское в Сеул посылать…

      Уезжали тяжело – отправление поезда задержали где-то на час, пока по всему городу, вместе с областью, собирали героев спорта и их сопровождающих, осевших на застольях в трудовых коллективах – вот там были уже неформальные клятвы, от души. Зато младшему Малкову досталась его желанная полка.

      А вот материал о проводах сборной непосредственно на Олимпиаду Кудрявцев не доверит уже никому – тут, скажет, нужен ас, который сможет передать всю торжественность момента. И возьмется за дело сам – стоя на Красной площади, он решит, что каждый олимпиец должен будет взять с собой как бы кусочек московского неба. И вспоминать о нем в Сеуле. И это поможет. Заметка, переданная им в редакцию, так и заканчивалась: мы будем там вспоминать это небо – «Небо над нами, небо над головами…» Но бумажная газета, в отличие от интернетовской, имела определенные ограничения по площади, и в нее не всегда влезали даже гениальные мысли. И даже редакторские. У той заметки вышел махонький «хвостик» – буквально на три слова. И человек, ответственный за номер, убрал последние. Поставил точку после «Неба над нами».

      На следующий день был даже не скандал – с Кудрявцевым случилась истерика. Он визжал, объясняя, что небо надо было взять с собой в головах – вот ты, к примеру, Бубка, у тебя последняя попытка, ты поднимаешь голову, видишь небо, вспоминаешь родные облака – и берешь высоту. А не вспомнишь – собьешь планку. И кто ж ему, Кудрявцеву, человеку с таким тонким вкусом, столько бездарей в подчинение напихал…

      А потом была Олимпиада с великим, по наказу доярки из-под Бреста, множеством побед. Кудрявцев, руководитель бригады «Советского спорта»,