Леди никогда не лжет. Джулиана Грей

тарого пьяницу?

      Финн устремил взгляд над головой дворецкого в просторный холл с высокими потолками, мраморными полами и украшенными лепниной стенами. Именно таким должен быть холл в лондонском доме герцога, решил Финн и искренне порадовался (уже не в первый раз), что у него нет титула.

      – Мистер Берк! – Тщедушный дворецкий выпрямился, стараясь выглядеть внушительнее, но его усилия показались просто смешными, поскольку рядом был мистер Финеас Фицуильям Берк, обладавший атлетическим телосложением и очень высоким ростом. – Мне очень жаль, но, похоже, я не сумел ясно выразиться. Его светлость не принимает.

      – Но ты же понимаешь, – дружелюбным тоном сказал Финн, – что меня он в любом случае примет. Кстати, я приглашен на завтрак. Разве он тебе не сказал? Так что, извини, дружище, но я войду.

      Он сделал шаг, пытаясь обойти дворецкого, но в результате лишь уперся грудью в лоб Уоллиса с блестящим напомаженным локоном и наступил на его до блеска начищенную туфлю.

      Следует отдать должное Уоллису, тот даже не моргнул.

      – Боюсь, я опять не сумел выразиться достаточно ясно. – Щуплый дворецкий возвысил голос и выпятил хилую грудь. – Его светлость… Герцог… Его светлость не принимает, – наконец-то выговорил он, тяжело вздыхая после каждого слова.

      – Послушай, дружище! – Финн дружелюбно улыбнулся, готовясь совершить еще один обманный маневр. – Я понимаю, что приглашения на завтрак не приняты в этом доме, но уверяю тебя…

      – Черт побери, Уоллис! – раздался недовольный голос герцога Уоллингфорда. – Впусти же наконец бедолагу в дом и проводи в комнату для завтраков. Я спущусь через пять минут!

      Уоллис прищурился и тихонько фыркнул.

      – Как прикажете, ваша светлость, – сказал он и сделал шаг в сторону.

      Финн медленно стянул перчатки.

      – Знаешь, в чем твоя проблема, Уоллис? – отчетливо выговаривая каждое слово, произнес он. – Ты ужасный сноб. Все не могут быть лордами, понимаешь? Кому-то надо заниматься и другими делами, к примеру, торговать.

      – Берк, не надо пугать моего дворецкого, – крикнул сверху герцог.

      Финн покосился в сторону лестницы, потом не без симпатии взглянул сверху вниз на поникшие плечи Уоллиса и, примирительно улыбнувшись, отдал ему шляпу и перчатки.

      – Я сам найду дорогу, хорошо? – сказал он и быстрыми шагами направился через вестибюль в заднюю часть дома, где располагалась комната для завтраков.

      – Чертов рыжий ученый, – пробормотал дворецкий, впрочем, достаточно громко, чтобы Финн услышал. – Никакого чертова уважения.

      Комната для завтраков у герцога Уоллингфорда была местом удивительно приятным для дома, в котором не было женщин. Просторное помещение выходило окнами в сад, причем дом был поставлен так, что деревья загораживали соседние постройки, и создавалось впечатление, что ты находишься в деревне или по крайней мере в Хэмпстеде. Единственным недостатком была атмосфера заброшенности, царившая в этой комнате. Ею явно пользовались очень редко. Герцог и его брат почти никогда не вставали раньше полудня, поскольку обычно ложились спать на рассвете.

      Однако сегодня все было иначе. Переступив порог, Финн с удивлением отметил, что на буфете приготовлено все необходимое для настоящего английского завтрака: почки, бекон, копченая рыба, тосты, яйца, а на стуле в дальнем конце стола сидит – или лежит, это как посмотреть – совершенно несчастный лорд Роуленд Пенхоллоу, младший брат герцога.

      – Боже правый, Пенхоллоу! – воскликнул удивленный Финн и бросил на стул газету. – Чему мы обязаны такой высокой честью?

      – Понятия не имею, – пробормотал лорд Роуленд. – Мне было сказано быть здесь ровно в восемь, иначе я лишусь права пользования всеми моими поместьями. А ведь я уже давно выкупил все закладные, – сказал он, и на его несчастной физиономии отразилась напряженная работа мысли. – По крайней мере мне так кажется.

      Финн подошел к буфету и взял тарелку из тончайшего, почти прозрачного фарфора.

      – Это очень жестоко со стороны Уоллингфорда, – усмехнулся он. – Но ты сам виноват. Не стоит напиваться до бесчувствия, тем более с такой пугающей регулярностью. Я уже неоднократно объяснял вам обоим, что…

      – Заткнулся бы ты, святоша чертов, – вздохнул лорд Роуленд. – Вы, ученые мужи, понятия не имеете, как тяжело приходится нам, праздным аристократам, как многого от нас ждут. Мне едва удается соответствовать.

      Роуленд поднес к губам чашку кофе – такую большую, что за ней скрылось все его красивое, хотя и бледное лицо, – и принялся жадно пить.

      – Тогда тебе повезло, старина. Потому что у меня есть решение твоей проблемы. И я даже принес его сюда, – гордо заявил Финн.

      Он расположился в удобном хепплуайтовском кресле, приобретенном еще несколько десятилетий назад бабушкой теперешнего герцога, и указал вилкой на вечернее издание «Таймс», лежащее на соседнем стуле.

      – Это и есть твое спасение. И твоего брата тоже.

      Лорд Роуленд с отвращением уставился на почки.

      – А