Последний пир. Джонатан Гримвуд

надо ждать.

      Камыши не только служат нам укрытием, но и не дают лодке свободно плыть. Ветер приносит запах далекого болота. Солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы развеять последние клочки тумана, за которыми скрывались поросшие елью склоны холмов. Шарлот первым замечает нашу добычу, ведь он знает, что искать. В небе появляется аккуратный клин черных точек.

      – А вот и птички!

      Он с силой дует на свитый, уже тлеющий фитиль, и его кончик разгорается.

      – Ты у нас изучаешь артиллерию, – говорит Шарлот, – вот ты и стреляй.

      Ближе к озеру гуси начинают снижаться, но и на этой высоте их никакое оружие не достанет – даже с таким длинным стволом. Я вопросительно смотрю на Шарлота, и он показывает мне на горизонт: оттуда в нашу сторону двигаются новые клинья.

      – Откуда они летят?

      – С другого озера, наверное. Какая разница? Главное, они здесь.

      Час спустя я наконец решаюсь на выстрел. От нашего фитиля осталось всего ничего, и по вздохам и ер занью Шарлота я догадываюсь, что он начал терять терпение.

      Я пропустил несколько хороших моментов: мне казалось, что птицы еще слишком высоко и рисковать не стоит. Лишь когда дюжина гусей садится на озеро и, испугавшись нашей лодки, пытается взлететь снова, я произвожу единственный верный выстрел.

      Взрыв получается мощный: я даже успеваю испугаться, что ружье соскочит с сошки и потопит нашу лодку. Лодка врезается в берег, а Шарлот – в меня. Он хохочет.

      – Сколько же пороха ты туда засыпал?

      – Сколько влезло. Этому ружью лет сто! – говорит он. – В следующий раз попробуй насыпать меньше.

      Шарлот хватает меня за плечи, встряхивает и обнимает.

      – Молодец! А теперь поплыли собирать добычу.

      На поверхности воды плавает около дюжины гусей, убитых и раненых – последние еще бьют крыльями. Мертвых мы легко подбираем, живым скручиваем шеи и бросаем их на груду мертвых. Затем плывем обратно к хижине, снимаем с рогатины ружье, поднимаем откинутую стенку и с трудом возвращаемся в замок – каждый тащит на плечах полдюжины гусей.

      Встречать нас выходит сам герцог.

      – Достойная добыча, – с улыбкой говорит он.

      Шарлот краснеет от удовольствия и остаток дня пребывает в чудесном расположении духа.

      Итак, жизнь налаживается. Мы стреляем гусей на озере и голубей в лесу. Мы ловим гольца в озере и жарим его на костре с маслом и любыми дикими травами, которые мне удается найти. Эти два месяца мы неразлучны. Стремления Шарлота просты и понятны. Он хочет в будущем стать хорошим герцогом, хочет, чтобы отец его любил. Надеется найти верную жену, которая будет ему не только женой, но и подругой. Словом, он мечтает о простой и приятной жизни.

      Мы купаемся голыми в мельничной запруде, а однажды на спор переплываем озеро: сперва, тяжело отдуваясь, добираемся до дальнего берега, а затем из последних сил плывем обратно, потому что отступаться уже поздно. Мы боремся на импровизированной арене – лесной поляне – и рассказываем друг другу о своих мечтах, лазаем по деревьям, спорим,