Лихая суета, фантастические стихи. Александр Николаевич Лекомцев

оды.

      В гроб загнать людей страны

      Самых разных наций.

      Компрадоры рождены.

      Что тут удивляться?

      Президент – слуга ворья,

      Шишка на пригорке.

      Уважают блатаря

      Шавки и шестёрки.

      Я, наверное, плохой,

      Слишком несерьёзный,

      Если в суете лихой

      Не цвету, что роза.

      В мире суеты бывать -

      Мой удел поганый.

      Правит той Россией тать

      Нагло, самозвано.

      В бункер спрятан лиходей

      И оттуда гадит.

      Для ограбленных людей

      Он – не добрый дядя.

      Неумеренная сыть,

      Злая небылица…

      Бункер надо б завалить

      Навсегда землицей.

      Выходов секретных ряд

      Щебнем забросаем.

      Чтобы навечно супостат

      Стал неприкасаем.

      Позабыть, как ураган,

      Как чуму, нам надо,

      Жуткий компрадорский клан

      И во власти гада.

      В суете отбросим грусть,

      В жизнь посмотрим шире.

      Только так спасётся Русь

      В параллельном мире.

       Шелест запредельного ветра

      В суете лихой не спиться,

      Дни потеряны в ночах,

      Вижу пасмурные лица

      В умирающих лучах.

      Это люди Запределья

      В уничтоженной стране.

      А не так давно ведь пели,

      Были счастливы вполне.

      Слышу каждый вздох и шорох…

      Чья там мечется душа?

      …Интервенция в оффшорах

      Продаёт страну спеша.

      Что награблено, то мигом

      Уплывает за рубеж.

      Суетливый мир в интригах

      Ушлых воровских надежд.

      Ощутимый мрак фантазий,

      Что реальны и честны.

      В каждом взгляде, жесте, фразе

      Истины отражены.

      Тонут в нищете великой

      Миллионы судеб там.

      Тьма на рожах, лицах, ликах.

      Люди – братья, но… скотам.

      Дней тревожных километры

      Мною пройдены в труде.

      Я рисую шелест ветра

      Веткой ивы на воде.

      Ветер запредельный плачет,

      Он – свидетель страшных сцен.

      Жив пока, и это значит,

      Станет ветром перемен.

      Шелест ветра я рисую

      И сейчас в кромешной тьме,

      Быть собою я рискую

      В злой, разбойной кутерьме.

      Вечность вижу я в минуте,

      Что безмерна в глубине.

      Ветра шелесты, по сути,

      Отражаются во мне.

      Но когда дерьмо крылато

      Нудно шелестит своё,

      Не Россия виновата,

      А российское жульё.

      Среди хохота и плача

      С каждым часом жизнь дрянней.

      Мной поставлена задача

      До моих последних дней.

      Я пока что жив и в силах…

      Я рисую, как могу

      В ситуациях постылых

      Шелест ветра на бегу.

      Я его рисую в рощах,

      Среди горной тишины.

      К ветру я бегу на площадь

      К первым жуликам страны.

      Там гуляет тот же ветер,

      Ни какой-нибудь другой.

      В запредельном мрачном свете

      Для ворья он не благой.

      Ветер там гуляет лютый,

      Он взволнованный, больной,

      Громко шелестит валютой

      Над разграбленной страной.

      Перед ветром не пасую…

      В грозном ветре я иду.

      Хохот ветра я рисую

      В нескончаемом аду.

      Всякий час, что на пожаре,

      Каждый божий день спешу…

      Торопливо, как в ударе,

      Я рисую ветра шум.

      Вновь в почёте пустомели,

      Им продать себя – пустяк.

      Красные вдруг побелели,

      По-иному шелестят…

      Смрадная кипит здесь каша,

      Шелестит