Новогодняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

получила над ним абсолютную власть, ничем не ограниченную!

      Как же это вышло?

      Ведь все начиналось так хорошо, так романтично. Он, женатый на Александре Потаповой, как бы позволил себе влюбиться в Вику. Она страдала, требовала, чтобы он развелся… Он тянул и мямлил, а она сулила ему золотые горы, почти умоляла, почти унижалась…

      А теперь что? А теперь он, как чеховский герой, вынужден жить с постоянной оглядкой, под неусыпным контролем и присмотром, ничтожный, маленький человечишка, взятый из низов для «облагораживания», которого нужно еще «поднимать до себя»…

      То ли дело Александра – смотрела ему в рот, ухаживала и превозносила его. А что теперь?

      – Дуся! – повторила Вика нетерпеливо. – Я жду.

      Она покачивала ногой в лакированной туфле, на которой вспыхивал и пропадал отблеск огней тысячедолларовой люстры. Андрея это раздражало, но приходилось терпеть. Отчитываться. Служить.

      – Я все уладил, – сказал он, морщась. – Фильм делается, к Новому году будет. Я попросил Светку, она его подсунула моей бывшей жене…

      – Что?! – вскричала Вика и перестала качать ногой. – Твоей суке?

      – Викуш, не сердись, – умоляюще сказал он. – Она не сука, а просто дура. Ей наплели семь бочек арестантов про то, что это имеет огромное значение для спасения Вешнепольского. Ну она и ухватилась за этот фильм. Говорят, из аппаратной сутками не вылезает…

      – Ты что, – подозрительно тихим голосом спросила Вика, – видишься с ней?

      – Нет, нет… – заспешил Андрей, стараясь потушить разгорающийся скандал. – Не вижусь, конечно. Только иногда встречаю эту ее, Ладу, что ли. Но она меня не видит и не замечает. Отворачивается. Я считаю, это замечательная идея. Если что – после этого фильма мою бывшую на работу точно никто не возьмет!

      – Но она там наклеит совсем не то, что нам нужно! – взвизгнула Вика. – Ты ублюдок, ты хочешь все дело испортить!..

      – Да какая разница, что она там наклеит! – заорал Андрей, не в силах более сдерживаться. – Я потом все переклею… На это нужен день, ну, может, два! А пойдет все, как будто это она собирала. Ты же сама не хотела, чтобы она возвращалась на работу. Ну и успокойся, теперь она никогда не вернется! Все, нет ее, сдохла, пропала, утонула…

      – А я-то думала, какого хрена она в «Останкино» таскается… – задумчиво проговорила Вика, забыв, что минуту назад чуть не билась в истерике. – Я ей сказала, пусть идет навоз возить, а она все шмыгает и шмыгает, мне девчонки рассказывают.

      – Забудь ты о ней, – посоветовал Андрей, притворяясь, что заботится о душевном спокойствии супруги. – Она тебе не противник. И не соперница…

      – Еще бы она была мне соперницей, дуся! – язвительно бросила Вика. – Нет, это и вправду хорошо задумано – прикрыться ее именем. Ты молодец, Победоносцев. И главное – благородно до невозможности: поставить в программу нечто, сделанное бывшей женой. И хорошо, и умно. Никаких личных претензий, все строго по-деловому… Дай я тебя поцелую, зайка. Мы далеко пойдем, это точно…

      Они смачно поцеловались, думая каждый о своем. Но со стороны это выглядело