Новогодняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

смешную гримасу. – Придется уехать, хотя – бог свидетель! – лучше бы я остался.

      Александра смотрела на него во все глаза.

      – Я утром приеду, – робко сказала она. – До работы.

      – Я тебя дождусь, – пообещал Филипп. – Пока, Алекс!

      – Алекс? – пробормотала Маша.

      – До свидания, Филипп, – громко сказала Лада. – Наконец-то мы с вами познакомились. Я даже рада, что все не так плохо, как мы предполагали.

      – Ладка! – выкрикнула Александра.

      – Все гораздо лучше, чем вы предполагали, – заверил ее Филипп. – Могу еще добавить, что все гораздо лучше, чем предполагал я сам. До свидания, дамы. Не забудьте запереть на засов городские ворота.

      Он шагнул к Александре и быстро поцеловал ее в губы, обдав запахом дорогого одеколона, кофе и сигарет.

      Александра как сидела, так и осталась сидеть. Вид у нее был слегка ошалелый.

      – Что это значит? – спросила вернувшаяся из прихожей Маша. – Он всегда такой?

      – Он первый раз в жизни такой, – пробормотала Александра.

      – Санька, ты просто больная, он же классный! – завопила Лада. – Кажется, на этот раз мы не промахнулись. Как это ни странно.

      – Что ты несешь? – перебила ее Александра. – Слушать тошно.

      – Я даже готова ему простить, что он называет тебя Алекс, – торжественно объявила Лада. – Мань, а теперь садись и говори, в чем дело. Зачем ты его выставила?

      – Девочки, – сказала Маша, – вчера какие-то бандиты изрезали мне пальто и велели никуда не ходить. А сегодня утром в почтовом ящике я нашла письмо.

      – Господи Иисусе, какое еще письмо? – испуганно спросила Александра. – От кого?

      – От Вешнепольского, – сказала Маша. – Сейчас я вам его покажу.

      Это было даже не письмо, а коротенькая записочка, нацарапанная на мятом, в желтых разводах листочке из школьной тетради в клетку. Листок был свернут военным треугольником.

      «Маня! – было написано на его внутренней стороне. Александра читала, держа листок близко к слабому свету торшера, а в ухо ей сопела Лада. – Я жив и скоро выберусь. В моем кармане, где беспорядок – ты еще постоянно меня за него ругала, – возьми желтый японский пакет и отправь по адресу. Будь осторожна. Я очень тебя люблю. Иван».

      – Что это значит? – потребовала объяснений Лада. – Это его почерк? Ты точно знаешь?

      Маша кивнула. Александра перечитывала записочку, шевеля губами от усердия.

      – Господи, он жив! – сказала она, поднимая глаза. – Мань, он жив!

      Она даже взмокла от волнения.

      – Как она к тебе попала, эта записка? – спросила Лада, забирая у Александры листок.

      – Я пошла с ведром к мусоропроводу, – монотонно начала Маша. – Пошла потому, что услышала, как соседи вышли с собакой. Я целый день носа высунуть не смела, а тут услышала их и пошла. Пока я там ковырялась с мусоропроводом, какой-то мужик мимо прошел, я не обратила внимания. Марат прыгал как ненормальный. Марат – это соседская собака. Я к своей двери подхожу, а в ящике что-то лежит. Вот… записка…

      – Ты