Новогодняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

президент… В общем, все как всегда.

      Или почти как всегда. Невозможно было представить, чтобы на Ивана Вешнепольского, знаменитого и всеми любимого, кто-то осмелился вот так запросто напасть.

      Но при чем тут Машка, лучшая подруга и провизорша из аптеки в Воротниковском переулке?

      – Ты чего, Мань? – спросила Александра со своим обычным тактом, еще обострившимся от трехчасовых возлияний. – При чем тут Вешнепольский? Ты же его знать не знаешь! Это я рыдать должна, потому что он мой друг, а не твой…

      – Как же я его не знаю, когда я его люблю!.. – икая, возразила Маша.

      – Кого? – спросила Александра.

      – Его. – И Маша опять залилась слезами.

      – Чего это она, а? – Лада подошла поближе, достала платок из кармана джинсов и бесцеремонно вытерла Машину физиономию. – Тронулась с горя?

      – Кого любишь? – спросила Александра. – Победоносцева?

      – Пошел в ж… твой Победоносцев! – взвилась Маша. – Если хочешь знать, я его всегда терпеть не могла! Поду-умаешь, великий журналист, покоритель московских девиц! Хреноносцев он, а не Победоносцев!

      – А тогда кого? – спросила Лада, до которой с некоторым опозданием стало доходить, о чем говорят подруги.

      – Что – кого?

      – Кого ты любишь-то, идиотка? Мы сегодня все одинаково любим Победоносцева Андрея…

      – Ва-а-аню-у-у, – почти завыла Маша. – Я без него жить не могу…

      – Да где ты его взяла-то? – почему-то рассердившись, спросила Александра. – А? По телевизору видела?

      – Он в аптеку приходил… – с трудом выговорила Маша, – ас-аспирин покупал…

      – О господи Иисусе, – пробормотала Александра.

      Очевидно, алкоголь был ни при чем.

      – Значит, он к тебе на свидание позавчера ехал, когда все это… стряслось? – подозрительно спросила она.

      Маша горестно кивнула:

      – Злой был, как нильский крокодил. Даже не поговорили толком. Это он из-за тебя переживал, Сашка… А теперь он пропал, пропал… И я его, наверно, больше не увижу…

      – Заткнись, дура! – неожиданно вспылила Александра. – Он жив и здоров, конечно! Если бы его хотели убить, убили бы на месте! Подержат и отпустят, особенно если выкуп наши заплатят.

      – Так ты из-за Вешнепольского ревешь? – удивилась Лада. – Он у тебя аспирин покупал?

      – Он, – сказала Маша и улыбнулась, утирая кулаком слезы. – И алкозельцер. Он говорит – дайте что-нибудь от головы. А я ему – хотите цианистого калия?

      – А он? – тупо спросила Александра.

      – А он говорит – нет, мне пока что-нибудь полегче… За калием я попозже приду…

      Лада подошла к дивану, на котором они рыдали, и посмотрела по очереди на обеих подруг.

      – Что? – спросила она.

      И тут они захохотали. Все втроем. Они хохотали так, что снизу стали стучать по батарее полоумные соседки, которых раздражал даже звук отодвинутого стула. Они корчились от смеха и катались по дивану. Они утирали слезы и кашляли,