Помрачённый Свет. Антон Юрьевич Ханыгин

кошмары. Слиться с чужим сознанием, обострить чувство страха, превратить тревогу в ужасную панику, вытащить наружу самые низменные пороки души… Но если кто-то догадается, что именно Ахин виноват в чьем-либо умопомрачении, то его казнят. Слишком опасно проявлять темные силы в мире, в котором уже победил Свет.

      Сжав голову руками, чтобы та не раскололась на части от боли, Ахин тяжело опустился на каменный пол и осторожно огляделся. Каждый раз коридор выглядел по-разному, но от чего это зависело – неизвестно. Сейчас он предстал перед юношей в виде обычного длинного прохода, какой мог бы быть в любом дворце или замке. Впрочем, здесь слишком мрачно. Это больше похоже на тюрьму.

      Оставалось лишь ждать. Если Ахин не сойдет с ума от гнетущей атмосферы загадочного коридора и компании темного духа, который до сих пор почему-то молчал, то сможет вернуться в свое тело и даже со своим сознанием. А это сложнее, чем кажется.

      Ледяное дыхание тьмы продувало тело юноши насквозь, и даже осознание того, что коридор и его ужасы нереальны, не помогало избавиться от ломящей боли в костях и отвратительного ощущения свернувшихся внутренностей. Мысли, сочащиеся из щелей каменной кладки, постепенно заполняли остатки свободного пространства. И с каждым мгновением, проведенным в безвременной темноте, бездействие становилось все мучительнее.

      Одна из дверей приоткрылась. На ней мягко светились непонятные символы и изображения, в которых Ахин почувствовал жадность и жестокость, но где-то там определенно находилась сущность некоего создания Света. Изнывая от ожидания посреди коридора, юноша решил, что от одного взгляда ничего страшного не случится. Он осторожно подполз к двери.

      Яркий свет ударил в глаза. В суматохе мыслей то и дело выскакивали какие-то цифры и суммы, которых почему-то всегда казалось мало. Деньги. Круглые золотые монеты блестели, отливая всеми благами этого мира. Кусочки расплавленного желтого металла прожигали кожу и плоть, но до чего же приятно владеть ими! Они все одинаковые, но такие разные: вот эта монетка станет изысканным вином и дорогими деликатесами, эта – роскошными одеждами, эта – услугами прелестных саалей, а эта – предсказуемо-случайной травмой какого-нибудь человечишки, недоплатившего проценты. Золото, золото, так много золота!..

      – Но нет, его мало, его же на самом деле слишком мало… – Ахин растерянно смотрел на деньги в своих руках, бесконечно пересчитывая их и с каждым разом недосчитываясь одной-двух монет. – Нужно больше… Нужно еще больше. Мне нужны они все!

      А ведь есть еще и серебро. Вот же оно, в мешках на поясе! Какая приятная тяжесть! Она тянет вниз, в бездну, где смешались растраты и обогащение. Звон монет звучит наиприятнейшей мелодией, сдавливая мозг и заставляя уши кровоточить. Задыхаясь в экстазе, Ахин желал, чтобы этот звук был еще громче, чтобы дребезжание драгоценных металлов разорвало его в клочья, чтобы шелест расписок перетер его в порошок. Только так можно утолить жажду обогащения!

      Но что это? Медная монетка? Да, одна крохотная монетка.

      «Ну, отдам ее Ахину, – подумал юноша, осторожно доставая расплющенный кусочек меди из серебряно-золотой россыпи. – Чтобы не подох с голоду. Пусть работает, пока может».

      – Но это же я! – возразил себе Ахин.

      И тут он увидел молодого человека, лежащего на полу в знакомом полуподвальном помещении. Поношенные сапоги, потертые штаны из грубой ткани, легкий камзол в пятнах, которые уже невозможно вывести… небольшая лужа крови вокруг головы.

      – Лишь бы не сдох… – вздохнул Ахин, небрежно отбросив в сторону тяжелую чернильницу. – Сам виноват. Надо было проверять то, что пишешь. Одна ошибка жалкого одержимого принесла мне столько расходов!

      Плюнув на свое тело, юноша еще раз взглянул на помятую бумажку в руке. Не учтены какие-то проценты. Утраченная прибыль была совсем небольшой, но вину Ахина усугубил тот факт, что он был порождением Тьмы.

      «Удавить бы тварь, да поди потом отыщи нового раба, который умеет читать и писать…»

      – Что?!

      Ахин отлетел от двери, вновь оказавшись посреди коридора, и судорожно ощупал голову. На руках осталась кровь, но боль практически не ощущалась. Впрочем, он был более чем уверен, что когда сознание вернется в тело, страдания возобновятся с удвоенной силой.

      – Значит, я заглянул за дверь Элеро, – вздохнул Ахин. – Хозяйка чуть не убила меня за несколько монет. Вот вам и создание Света…

      Ему даже расхотелось возвращаться в жестокую реальность, где его ожидали лишь новые разочарования и унижения. Но судьбе были глубоко безразличны желания одержимого.

      Каменная кладка коридора пришла в движение. Ахин почувствовал, как ноги потонули во всколыхнувшейся мостовой. Огромные булыжники принялись методично перемалывать человеческое тело. Они уже добрались до живота. Внутри что-то хрустело и рвалось. Рот Ахина наполнился кровью.

      «Надо просто перетерпеть, – мелькнула сквозь иллюзорную боль одинокая мысль. – Не по-настоящему… Это все не по-настоящему!»

      Сознание юноши конвульсивно