Королева Маргарита. Мария Голикова

которую она бросается предотвращать так же отчаянно, как птица бросается на защиту своих птенцов. Трагедия в том, что она старается защитить нас именно от того, что может сделать нас счастливыми…

      Кандидаты в мужья отпадают один за другим. Признаюсь, это радует меня, поскольку означает, что в мире все-таки существует справедливость и Фортуна на моей стороне. Ведь, пока ничего не решено, в душе живет надежда, даже если для нее и нет оснований.

      В эти тяжелые дни я поняла одну вещь, за которую благодарна судьбе: для сохранения хоть какого-то подобия душевного покоя надо сделать все, от тебя зависящее, чтобы исправить положение. Пусть все попытки заведомо обречены на провал – зато потом не будет мучить мысль, что можно было что-то изменить, а я отказалась даже попробовать.

      Я пытаюсь, как умею. Но грозовая туча неумолимо приближается, наливаясь свинцом, в ней уже сверкает молния… Теперь мать пришла к выводу, что будет лучше всего, если я выйду замуж за Генриха, принца Наваррского. Он протестант, и это выгодно политически. Вдруг это поможет успокоить вражду между двумя религиями и наконец остановить затянувшуюся войну?

      Час от часу не легче. Генрих, принц Наваррский, будущий король Наварры. Звучит очень внушительно, но это королевство – провинциальная глушь на юге и горсточка немытых подданных-протестантов. А сам Генрих… я знаю его с детства, я же с ним выросла. Вечно взъерошенный рыжий сорванец с деревенскими манерами, от которого нестерпимо несет чесноком. И протестант! Ну неужели для меня во всей Европе не нашлось ни одного католика?!

      В разговорах с матерью и придворными, которые, конечно, передают матери мои слова, я постоянно повторяю, что вопрос веры для меня принципиален, что я ни при каких обстоятельствах не сменю ее – и опасаюсь, что брак с протестантом может стать причиной неустранимых разногласий, раздоров и бед. Но мать неизменно отвечает мне:

      – Я знаю, что вы ревностная католичка, дочь моя, и не сомневаюсь, что вы останетесь ею. Но союз с Наваррским может принести Франции мир и вернуть нам могущество, которое пошатнулось из-за религиозных войн. Это главное, а в остальном положитесь на меня.

      Все уже почти решено, и мать вовсю обсуждает с моей будущей свекровью, Жанной д’Альбре, условия нашего с Генрихом брака. Теперь, когда вопрос выбора позади, у матери появилось ко мне даже некое подобие благосклонности. Но я чувствую себя отвратительно – и мать, и будущая свекровь рассматривают меня как товар и торгуются, опасаясь продешевить.

      Жанна д’Альбре выставила высокие условия, что сильно разозлило матушку. Они обе полагают, что делают друг другу большое одолжение, соглашаясь на этот брак. И ни одна сторона упорно не замечает, что другая проявляет чудеса великодушия.

      Я Жанне д’Альбре не понравилась. Она первым делом поинтересовалась, не хочу ли я перейти в протестантизм, на что я резко ответила, что не хочу. Она неодобрительно оглядела меня и заметила, что это в самом деле было бы для меня