Королева Маргарита. Мария Голикова

Маргарита? Ах, опять?

      У меня в руках часослов и четки, только что полученные от кардинала де Турнона.

      – Дай посмотреть, сестричка.

      Он легко отбирает у меня мои сокровища, наугад открывает часослов и вслух читает несколько фраз на латыни, потом закрывает книгу и насмешливо смотрит на меня сверху вниз своими темными глазами.

      – И тебе не надоела эта белиберда?

      – Латинский язык святой и очень красивый.

      – Маргарита, дорогая, неужели ты еще не поняла, что это никому не нужно, кроме твоего глупого кардинала? Скоро вся Франция примет протестантизм.

      Александр-Эдуард говорит спокойно, плавно, почти ласково. Его интонации одновременно и пугают, и завораживают меня.

      – Даже если так, я останусь католичкой.

      – Вопреки воле короля? Наш брат король теперь тоже на стороне протестантов… Не правда ли, сир? – спрашивает он, кивая в соседнюю комнату, откуда доносятся голоса и возня Карла и Анри, принца Наваррского.

      – Я буду молиться за него, и Бог откроет ему глаза, – тихо возражаю я, предчувствуя бурю.

      Александр-Эдуард все еще держит мои четки и часослов. Я пытаюсь их забрать, но он ловко отдергивает руку.

      – Вот не думал, что моя сестра такая дурочка.

      – Отстань, что тебе от меня нужно?!

      Словно не слыша меня, он направляется к камину и бросает книгу и четки в огонь. Я растерянно смотрю, как пламя поглощает их, и чувствую, что мои глаза наполняются слезами.

      – Зачем ты это сделал? Я все равно не отступлюсь от истинной веры!

      – Для чего тебе этот католический хлам, Маргарита? Ты же все равно ничего не понимаешь в религии.

      – Я все расскажу матушке, когда она приедет! И она прикажет тебя высечь!

      – За что? Матушка тоже приняла истинную веру, только ты одна упрямишься. Так что она прикажет высечь тебя. А если ты не будешь меня слушаться, то я велю тебя наказать еще до матушкиного приезда.

      – Ну и пожалуйста! Ты можешь сделать со мной все что угодно, можешь даже убить меня – я все равно не отрекусь от Бога!

      Я хочу уйти, но он хватает меня за руку и зовет слуг. Я изо всех сил выдергиваю руку и в слезах убегаю к себе.

      Узнав о ссоре с Александром-Эдуардом, моя гувернантка качает головой и говорит:

      – Ах, негодные мальчишки! Вы очень правильно поступили, ваше высочество. Не огорчайтесь, ведь Господь все видит и непременно накажет их за ересь! И тогда они очень пожалеют, что не слушали вас и смеялись над вами!

      Ох, ну до чего же глупа эта мадам де Кюртон! Неужели она не понимает, что я вовсе не хочу, чтобы Бог наказал моих братьев?! Наоборот, я боюсь за них, мне хочется их спасти, только они никак не хотят видеть правды!

      Мое запястье все еще горит от сильных пальцев Александра-Эдуарда. Я отсылаю всех слуг и долго читаю молитвы, прося помощи и защиты – мне страшно, что брат выполнит свою угрозу и меня высекут… А возможно, мне следует больше опасаться не этого, а гнева матушки. Ведь она