Дом дервиша. Йен Макдональд

часов. После хамама они останутся выпить и еще поговорить. Ей не хочется ждать узнаваемого фырчанья «ауди» на парковке. В квартире все еще жарко и пахнет кондиционером для белья. Айше слышит телевизор у соседей двумя этажами выше. Такое впечатление, что передача, которую они смотрят, это сплошные крики. Айше пьет вишневый сок из коробки, такой холодный, что больно. Айше раскладывает наряд для завтрашнего мероприятия на туалетном столике. Повезло, что она вообще смогла расстегнуть эти ботинки, – смешная мода для подобной жары, но тем не менее это мода. Обнаженная Айше проскальзывает под простыню, но даже так слишком жарко. Сон не придет. Айше пытается поудобнее устроиться на боку, потом на другом, а потом на спине, перебраться на более прохладную сторону кровати, положить одну ногу на другую, одну руку под другую. Бесполезно. Мысли мчатся вперед.

      Она воображает Аднана в бане. Такой серьезный, он всегда такой красивый в своей серьезности, когда занимается бизнесом. Аднан выпьет лишнего, он любит нравиться компаниям, но всегда будет как минимум на один бокал впереди хозяина. Она представляет себе завтрашний ужин: мужчины говорят друг с другом о футболе, политике и сделках, а женщины обсуждают за столом семейные дела, сплетни и происходящее в обществе. А как вы проводите время, миссис Эркоч? Да так, ищу Медового кадавра. Что может быть абсурднее в Стамбуле: легенда, вынырнувшая из магического прошлого, или отказ от миллиона евро из-за запаха лосьона после бритья?

      Она надевает халат и делает звонок. Акгюн тут же вспоминает ее имя.

      – Миссис Эркоч. Простите, чем я могу помочь?

      Она ощущает фантомный запах лосьона «Арслан».

      – Речь о вашем Медовом кадавре.

      – И?

      – Я займусь этим.

      Вторник

      3

      – Жарко, – говорит отец Иоаннис.

      – Жарче, чем вчера, – вторит ему Георгиос Ферентину.

      – Жарче, чем когда бы то ни было, – замечает Лефтерес-кондитер. – За тридцать восемь перевалит.

      – Жарко, как в аду, – добавляет Константин. – Прошу прощения, преподобный.

      – В аду пожарче, – возражает отец Иоаннис.

      Бюлент приносит палочку, на которую нанизаны бублики.

      – И что на этот раз? – спрашивает Лефтерес. Он перемешивает чай, кристаллики сахара кружатся и тают в горячей жидкости.

      – Волкан прошел тест на уровень физической подготовки, да?

      Лефтерес в отчаянии поднимает руки.

      – Как ты это делаешь?

      – Я от природы предприниматель, у меня понимание рынка на уровне инстинктов.

      – Ага, тогда почему ты до сих пор держишь эту лавку? – спрашивает Лефтерес-памфлетист.

      – Да я бросил бы, если бы речь шла о реальных деньгах, – говорит Бюлент. – Возможно, я боюсь успеха. Это наш основной национальный недостаток.

      Константин отщипывает кусок от своего бублика.

      – Эй, Ферентину, что там про вчерашнюю бомбу?

      – А почему ты его спрашиваешь? – интересуется отец Иоаннис.

      – А вы все