Домой не по пути. Эшли Дьюал

так и продолжая улыбаться, будто у него не все дома.

      – Он – поэт, – поясняет Кори, но мне все равно ничего непонятно. – И музыкант. Кажется, в багажнике только его вещи и валяются. Гитара в ободранном чехле, ноты.

      – Вы давно знакомы? – спрашиваю у Джесси и прижимаю пальцами пульсирующий нос. Он до сих пор жутко болит. – С Уиллом.

      – Целую вечность. Месяца два, наверное.

      – Большая же у вас вечность.

      – В пути время идет иначе, – встревает в разговор Уилл, – часы превращаются в недели, а недели – в месяцы.

      – Я не у вас спрашивала, мистер Гудмен.

      Уильям ничего не отвечает. Я вижу, как дрогнули его губы, и вновь смотрю на Джесси. У этого парня не волосы, а катастрофа. Уши проколоты, а веснушки похожи на картинки, которые нам втюхивают психологи.

      – В ночи они гнались за тем,

      Чего не видели, но ждали,

      И как бы ни манили дали,

      Нет больше света в слове «свет».

      И был бы в этом мой ответ,

      Но нет.

      – Что? – Я хлопаю ресницами.

      – Очередное «ничего» от Бонда, – ворчит Тэмми. – Джесси Бонд, никто тебя не понимает, когда уже до тебя дойдет?

      – Ты это сам придумал? Только что?

      – Музыка – это ведь тоже стихи, – задумчиво произносит парень, – я не думаю, я просто говорю, а строчки, как такты, выстраиваются самостоятельно.

      – Это интересно.

      – Я так выражаю то, что чувствую.

      – И надоедаешь всем прилично, – усмехается Кори. – Как-то он сказал мне: «И даже если ты уйдешь, ты ничего не потеряешь, скорей, тогда ты пропадешь, когда решишь, что ты уйдешь». И что это, твою мать, значит?

      Я усмехаюсь.

      – Понятия не имею.

      – Зато я все понял, – говорит Уильям. Он опять курит и опять говорит неторопливо и уверенно, как говорят люди, не сомневающиеся в собственной правоте, причем даже тогда, когда несут полнейшую чушь. Лицо у него делается умным, глаза сужаются, а уголки губ подрагивают от легкой ухмылки. – Человек всё теряет не в тот момент, когда уходит, а когда решает уйти, птенчик. Понимаешь? То есть твоя жизнь рушится от мыслей, потом ты бросаешь всё, действуешь и так далее, но в тартарары всё валится от осознания. Едва ты понимаешь, что тебе это не нужно, как оно тут же становится ненужным, и не важно: ушел ты уже или еще уйдешь.

      Тэмми отнимает у парня сигарету и затягивается.

      – Я должна спросить у нее.

      – У меня? – Я верчу головой, глядя то на Кори, то на Уильяма. – О чем спросить?

      – Это важный вопрос, подумай, прежде чем отвечать, о’кей? – Тэмзи Пол порывисто наклоняется ко мне. Глаза у нее дикие. – Ты нашла Иисуса, Реган Баумгартен?

      – Что?!

      – Тэмми, прекрати!

      – Пусть ответит! Ты нашла Иисуса или нет?

      – А он что, потерялся?

      Девушка выпрямляет плечи и медленно расслабляется, позволив своему лицу стать не просто милым, но и довольным. Она вдруг улыбается.

      – Отлично, ты прошла тест.

      – А это был тест?

      – А ты думала, тебя примут без вступительных экзаменов? – Уильям отнимает у